Мальтийское Эхо
Шрифт:
Великий магистр внимательно смотрел в глаза сэру Старки, не решаясь, видимо, о чем-то его спросить.
– Дорогой Оливер. Вам, вижу, не понравилось мое сравнение с собаками?
– Вы правы, магистр. Не понравилось.
– И все-таки. Пусть вам не покажется странным, но я намедни предавался разного рода философским размышлениям.
– О собаках?
– И о собаках, и о людях. Разных, совершенно разных. Например, о женщинах. Да, да, не улыбайтесь! В мире распространяются новые идеи. Гуманистические. Например, о идеале женской красоты.
Сэр Оливер Старки все выше в удивлении поднимал брови.
– Мир многообразен. Рождаются новые философские учения, в искусстве происходит необыкновенное Возрождение.
– Мы служим Папе. Мы монахи-воины. Если не уметь держать поводья, лошадь понесет, а табун взбунтуется. Если не будет рыцарей, умеющих держать меч, могут погибнуть любые гуманистические идеалы.
– И все-таки, в истории люди будут чаще вспоминать Лоренцо Великолепного, мецената и покровителя Высокого искусства, чем Сулеймана Великолепного.
– Смотря какие люди. Вы сами изволили сказать, что люди разные, очень разные, - лицо Старки стало печальным.
– Простите, я заговорил вас, Оливер. Ступайте!
Мустафа-паша предпринял новую тактическую операцию, отправив в конце июля тысячу самых опытных янычар на десяти лучших судах в обход форта, с юга. Он понял, что с Укладкой его "обвели вокруг пальца", и боялся гнева султана. Без победы нечего думать о возвращении в Стамбул: там ждет страшная, позорная казнь. Но ля Валетт снова обхитрил его, оставив именно с южной стороны форта замаскированную батарею. Подпустив врага поближе, рыцари открыли огонь из всех орудий, и девять из десяти судов мигом ушли на дно, забрав с собой 800 отборных султанских воинов. Адмирал Пиали пригрозил Мустафе, что непременно доложит обо всем султану. У Мустафы на подобный случай было три обычных выхода: зарезать Пиали, подкупить его или сочинить что-то в свое оправдание. Лучше, конечно, первое.
Турки упорно продолжали нападать. И тут опять ля Валетт сделал удачный оперативный ход. Небольшой гарнизон, остававшийся в Мдине, совершил вылазку в тыл туркам, лишив их почти всех запасов продовольствия.
Но и госпитальеры держались из последний сил. Госпиталь был переполнен, сам великий магистр ранен в ногу, крепостные стены полуразрушены. Продовольствие на исходе: то, что удалось взять в сожжённом лагере противника, было недостаточно.
И снова удача улыбнулась Ордену! В начале сентября на северо-востоке острова высадился восьмитысячный отряд с Сицилии.
Пиали настаивал срочно снять осаду и вернуться. Скоро осенние шторма, и ослабленному остатку турецкого воинства не хватит сил добраться домой.
Ветер удачи изменил туркам и Христос окончательно "передувал" Магомета!
Мустафа наконец согласился. 8 сентября иоанниты и мальтийцы с ликованием смотрели вслед удалявшимся османским судам. Колокола всех церквей над руинами Сент-Эльмо, Биргу и Сент-Анжело били победный набат, который разнесся по всему христианскому миру!
Гнев султана был страшен! Почему Мустафа и Пиали остались с головами на плечах, остается загадкой. Может быть, груз других больших проблем, подаренных Сулейману любимой женой Роксоланой, затмевал неудачу этого похода. Эта мастерица интриги добилась казни не только великого визиря Ибрагима-паши, но и старшего сына султана, Мустафы. Этот Мустафа рожден другой любимой женой, и был официальным наследником. Сын же Роксоланы, Селим, теперь ставший престолонаследником, был горьким пьяницей и, по естественному совместительству, поэтом. Через год после Великой осады в 1566 году Сулейман умер. Под властью Селима начался закат османского золотого века.
После
– 16-
Ричард стоял у входа в "Кордину". Сама элегантность - снова букет цветов в руках.
– Добрый вечер, господа!
Знаменитое очаровательное кафе. Шикарный интерьер. Даже на потолках фрески!
– Я угощаю. Уже все заказал к нашей встрече. Должен вам заметить, что одна из дам семейства Кордина два года назад гостила у меня в Лондоне, - важничал и хвастал Ричард.
– Добрый вечер. В этом кафе раньше было казино, - заметила Вера Яновна,- и что я должна в ответ на вашу ставку?
– она была в боевой готовности.
– Что вы?! Только улыбку! И чуть правды!
– Достаточно пока улыбки, - женщина улыбнулась и продолжила, - а чуть правды - следующая ставка. И вы начинайте. Кто вы и что вам нужно?
– Я живу отчасти в Лондоне, отчасти здесь, на Мальте. В Лондоне имею квартиру, здесь - дом. Сейчас занимаюсь исследованиями, связанными с моей родословной. Юрист по образованию, окончил Кембриджский университет. А как член, или, если угодно, рыцарь Британской ветви Ордена госпитальеров, занимаюсь организацией госпиталей, клиник, медицинских лабораторий по всему свету, большей частью в азиатских странах.
– Извините, Ричард, что прерываю вас, - вставила Вера, - штаб-квартира Ордена находится сейчас в Риме. И различные ветви, так называемые "семейные", Суверенный Орден Св. Иоанна не признает. Так что вы даже не "рыцарь по милости", не говоря уже "рыцарь по праву". Так я буду считать.
– Извините меня, дорогая Ве-ра, но вы забыли, что великий магистр Суверенного Ордена сейчас британец, - англичанин не отреагировал на колкость, - и я с ним знаком лично. Даже больше скажу вам: я имею определенные полномочия от его имени.
Ричард сидел с горделивым видом, нога на ногу, чуть под углом к столику. Он покачивал ногой, но красное вино в бокале, который он держал в руке на весу, даже не колыхалось.
"Наверное, это правда, поскольку он имеет доступ в Посольство Ордена", - подумала женщина.
– Не буду скрывать также, что у меня есть связи и с другими серьезными структурами и в Риме, и в Лондоне, и здесь тоже, - этот "дэнди" напыжился уже сверх меры, - вот моя новая ставка "правды".
"Щего?л и щёголь", - подумала Вера. Британец невероятно раздражал и её, и Андрея. Пора ему "врезать"! Можно попробовать совершенно авантюрный и по-русски агрессивный блеф!