Мальтийское Эхо
Шрифт:
Каждый из группы трижды расцеловались с русскими туристами.
– Если со знакомыми итальянцами не расцеловываться при встрече и прощании, он воспримут это по меньшей мере как невежливость, - бросила уже на ходу Вера Яновна.
Когда парочка села в машину, женщина сказала спутнику:
– Я заметила по дороге сюда небольшую сельскую тратторию. Вот увидишь, что там хоть и непритязательно, но тихо, прохладно и вкусно готовят.
– А я заметил, как ты кокетничала с Адриано.
– Глупости. Он "запал" на тебя, точнее на твой интеллект. И вообще, ты - русский европеец, и внешность тоже. Ты
– Да, это правда. Некая тонкая ниточка генеалогического древа "растет" из Польши, от знатного рода Печерских. Но установить что-то точно, в датах, я не могу. Это начало прошлого века. Потом революция и прочее.
– Я чувствовала польскую кровь! И бабуля почувствовала. И твоя любовь к католической европейской культуре - зов крови. Он не умолкает никогда.
Они обедали на уютной террасе. Заказали супы, большую тарелку кускуса с рыбой, большую сырную тарелку, пасту, мясные ломтики, свернутые в трубочку с различной начинкой. Также заказали домашнего вина: Мальвазию и Марсалу.
– Это как раз на два часа: объесться и упиться, - раздраженно сказал Андрей Петрович.
Вера Яновна выпила полный бокал вина, налила снова и, сосредоточенно, глядя как играет свет в бокале, начала говорить твердым размеренным голосом:
– Сейчас 16 часов. Пусть 1,5 часа уйдет на "обед с размышлениями". У меня созрел план! Его нужно обсудить, причем, наверное детали обдумаем позже и посоветуемся. Но детали важны! Сейчас важно уяснить генеральный тренд плана.
– Хорошо, я слушаю.
– Тебе, фельдмаршал, необходимо этой ночью проникнуть в крипту катакомб Св. Иоанна. Помогать тебе будет Ирина. Я в это время буду отвлекать беседой Ричарда в "Караваджо", - пауза, - если вы, ты и Ирина, откажетесь, я все сделаю одна!
– голос и взгляд ее были необычайно требовательными.
– Я готов, но без Иришки.
Мужчина сосредоточенно смотрел то в глаза женщины, то на ее губы.
– Нет! Она участвует в плане по нескольким важнейшим позициям.
Мужчина и женщина делали необходимые паузы, чтобы закусывать и обдумывать зреющий план.
В какой-то момент Андрей улыбнулся, откинув назад голову.
– Выкладывай: чему улыбаешься?
– Я немного "погрузил" свою фантазию в крипту и вдруг вспомнил шутку своего завкафедрой: "Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах".
– Не смешно.
– За удачу!
– предложил в извинение мужчина, подняв бокал.
– За удачу! Теперь по порядку. В кафе я поеду в 22:00 одна на своей машине. Ты с Иришкой на ее машине выезжаете в направлении "Караваджо" в 22:15. Она должна быть уже в машине в... боевой готовности, но пока без черного паричка. Ты заранее берешь из своего номера сумку со старой одеждой и, проходя мимо отеля "Левингстон", быстро садишься к Иришке. Петляя, вы добираетесь до какого-то переулка, близкого к кафе. За вами могут следить! Далее, где-то в 22:40, Иришка, надев паричок заходит в кафе. Ее первая задача: если я подам сигнал, встретиться со мной в дамской комнате. Вторая: посмотреть на Ричарда и попытаться подслушать разговор. В 23:15 она должна взять две бутылки граппы и покинуть кафе. Сесть к тебе в машину, и если все будет в "штатном режиме", вы отправляетесь в крипту. Третья задача сестренки: быть "на шухере"
Андрей Петрович очень внимательно слушал, но одновременно был сосредоточен на собственных "деталях" будущих действий. Глаза временами тускнели, прикрываясь веками, губы то были иронично искривлены, то чуть выпячивались в брезгливом выражении, а то приоткрывались слегка от недоумения.
– Как ты собираешься удерживать Ричарда в кафе более часа?
– Я все думаю, но ничего не могу решить...
– металлические нотки в голосе пропали.
– Он на сей раз серьезно подготовился, приплыл на Сицилию с какими-то сюрпризами. Я чувствую: он очень опасен для тебя!
– Я из психологии знаю, что можно...
– Можно надеть "маленькое красное платье", полупрозрачное и обтягивающее фигуру, надушиться духами с феромонами... "черные шпильки"...
– Ты издеваешься?
– Я волнуюсь за тебя! Ты уже вот грустишь.
– А ты сам-то не боишься?
– "Ведь грустным солдатам нет смысла в живых оставаться", - Андрей процитировал Окуджаву с выражением равнодушного презрения к опасности.
Он взял руки Верочки в свои и очень по-отечески заглянул ей в глаза:
– Пожалуйста, в самые тяжелые секунды беседы с Ричардом мысленно обратись ко мне, попроси помощи и вслушивайся в себя, в мои... подсказки.
– Разве я смогу услышать?
– Сможешь: мы же "муж и жена", - он нежно тронул ее пальцы, - да ещё нейролингвистика твоя...
Они сделали большую паузу в разговоре и молча ели. Затем Верочка продолжила:
– Ты, Андрей, оденься сразу в свою прежнюю одежду. А эту возьми с собой. Кроссовки нужно будет снять, когда будешь спускаться. Да, лестница... веревочная... нереально раздобыть... Тогда колготки попрочней, шарфы, свяжем кольцами.
– У меня для Иришки есть настоящая американская ковбойка, можно подстелить, чтобы лечь на траву, камни, - рассуждал Андрей Петрович.
Они пробыли в ресторанчике уже более 1,5 часов. У Веры раздался звонок.
– Это Анна Никитична... из усадьбы, - она слушала, нахмурив брови, - какие лекарства давали? Может вызвать врачей? Людмилу Иосифовну или Еву Ивановну? Хорошо, хорошо... У нас все нормально... И с Иришкой... Да, пожалуйста, попроси Платоныча перед рассветом зажечь свечи Святого Эльмо, на удачу! Да, те самые, "пиратские", он знает. Все, целую всех! Завтра сама позвоню.
– У бабули подскочило давление и сердце разболелось. Нервничает...
– сообщила Вера мужчине.
Уже в машине она продолжала рассуждать вслух:
– Спуск в крипту займет минуты две-три, подъем - пять. Все на руках, держась за узлы "лестницы"...
– Не волнуйся, я сумею, - спокойно отвечал Андрей.
– Но если не упираться ногами в стенки колодца, Ирине будет труднее удерживать меня. Если в устье люка не за что будет привязать "лестницу"...
– Иришка долго занималась художественной гимнастикой и у нее крепкие руки, и ноги, и спина. Если обвязать поясницу первым кольцом из двух шарфов, да еще и лежа на спине, над колодцем сделать упор ногами в оклад устья...
– сказала женщина.