Мальвина и скотина
Шрифт:
Вообще-то я передумала ее покупать. Тратить деньги на Забелинских баб - это неэффективно. Я угондошу ее иначе.
Елена пришла вовремя. На ней - строгий голубой костюм. Под цвет глаз. Я редко ошибаюсь в людях: по-моему, она действительно хорошая. Но Забелин мне дороже, и я нажимаю на кнопку. У меня в кармане - диктофон.
– Елена, я предлагаю вам пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы вы исчезли из жизни Андрея Владимировича.
– Вы в своем уме?
– Семьдесят.
– Вы за этим меня пригласили?
– Что-нибудь
– Нет, спасибо.
– На диете? При ваших-то идеальных данных? Какой у вас, простите, рост?
– Метр восемьдесят.
Она произнесла «восемьдесят». Все. Этого достаточно. Можно закругляться.
– Завидую вам. А во мне метр семьдесят. По современным стандартам - карлик. Сколько вы хотите?
Она смотрит на меня с сочувствием. На самом деле хорошая. В ней есть эмпатия.
– Простите, Мальвина Олеговна. Но это невозможно. Я пойду?
– Да-да, идите. Всего доброго.
Дома я прослушала запись и из произнесенных слов набросала на бумаге текст:
– Елена, я предлагаю вам пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы вы исчезли из жизни Андрея Владимировича.
– Простите, Мальвина Олеговна. Но это невозможно.
– Семьдесят.
– Нет, спасибо.
– Сколько вы хотите?
– Восемьдесят.
Я отдала диктофон и «сценарий» знакомому звукорежиссеру с «Мосфильма*». За пятерку зелени он сделал нужную нарезку. И тогда я впервые воспользовалась личным номером Забелина - тем самым, который я выписала из телефона Фролкина.
– Андрей, нам нужно встретиться. Вопрос касается Елены.
– Откуда у тебя этот номер?
– Потом объясню, если захочешь.
– Люба посмотрит мой график и сообщит время и место встречи.
– О’кей.
Я лежу на полу у камина и сквозь стеклянный потолок смотрю на звезды. На мне - жемчужно-серое платье и бриллианты.
– Здесь такие же звезды, как и в городе, который разрушил мою мечту.
– Ты о чем, darling?
– Алекс снимает запонки, прижимая к уху «Blackberry», и тут же возвращается к телефонному разговору: - Dad, I’m so fucking tired. This dinner was incredibly boring.
О чем я? Да так, ни о чем. Просто накануне свадьбы с одним я занимаюсь тем, что пытаюсь стереть из жизни другого очень красивую женщину.
– What’s up, babe?
– Алекс садится рядом и протягивает мне стакан с виски.
– It’s ok, honey. It’s ok.
Нам все завидуют, honey. Нам все завидуют, так что keep smiling. А о том, что ты в тридцать лет импотент, а я безнадежно люблю мужчину вдвое старше себя, им знать вовсе не обязательно.
Люба позвонила на следующее утро.
– Андрей Владимирович примет вас у себя сегодня в тринадцать сорок пять.
– Меня нельзя принять. Я у него ничего не прошу. Следи за речью.
– Извините, Мальвина Олеговна.
Да на хер мне твое «извините», дура!
В «Рудчермет» я оделась по-хамски: коричневые спортивные брюки, белая футболка
– Как всегда, на расслабоне?
– Забелин просканировал меня с ног до головы и жестом указал на стул.
Я хмыкнула и уселась на край стола.
– Дай пепельницу.
– Покуришь, когда выйдешь отсюда.
– Ты не слишком-то любезен.
– Я покосилась в сторону двери, которая, очевидно, вела в комнату отдыха.
– Ой, а что это у тебя там? Можно посмотреть?
– Пожалуйста.
Я открыла дверь и обомлела. Ожидая увидеть все что угодно - теннисный корт, бассейн, наложниц, я оказалась совершенно не готова к этому зрелищу. Огромная комната представляла собой… сад. Ну, или огород. Непонятно. В общем, в кадках росли деревья - от пальм до яблонь, по центру были разбиты грядки с какой-то херней, с потолка свисали орхидеи, а в углу колосилась рожь. Присесть было негде. Можно было только стоять и охреневать.
– Как тебе моя оранжерея?
– гордо спросил Забелин.
– Проще охуеть, - ответила я, покрутив пальцем у виска.
На это он по-детски обиделся и, бережно прикрыв дверь в свое «святилище», немедленно приступил к делу:
– Ну, с чем пожаловала?
– Вот, - я выложила на стол диктофон.
– Ну, а мне пора.
У двери я обернулась и пропела:
– Good-bye my love, good-bye.
– Все веселишься?
– Чего и тебе желаю. Чао.
В машине я на пару минут закрыла лицо руками и попыталась сконцентрироваться на дыхании. Сердце стучало как ненормальное. Телефон звонил не переставая. Я выкинула его в окно и поехала домой, на Кутузовский. Было два часа дня. Забелин приедет после восьми. Откуда я знала, что он приедет? Знала, и все тут. Так бывает, когда человек твой. Первое, что он сказал, когда вошел, было:
– Я так заебался.
Я взяла его за руку и отвела в спальню:
– Выключи телефон. Раздевайся и спи. Сколько хочешь. Я буду в гостиной.
– Я бы сожрал чего-нибудь.
– Уху с водкой будешь?
– Шутишь?
– Нет, правда. В ресторане заказала. Привезли. Еще копченую осетрину и зелень.
– Счастье-то какое.
Наконец-то он улыбнулся. Позвонил охраннику и отдал ему телефоны со словами:
– Я для всех умер.
После первой рюмки Андрей спросил:
– Может, все-таки оставишь меня в покое?
– Нет.
– Точно?
– Точно.
– Ну, тогда иди сюда.
– А как же уха?
– Придется разогреть еще раз.
Он посадил меня к себе на колени, и его губы жадно побежали по моему телу.
– Брюки порвешь членом своим, - прошептала я.
– Так достань его.
А потом мы лежали в спальне и молчали.
– Скажи, что тебе от меня нужно?
– первым заговорил он.
– Ты.
Он пристально на меня посмотрел. Зачем-то провел ладонью по моему лицу, словно ощупывая его.