Малыш по переписке
Шрифт:
Друг удивленно вскинул бровь, но ничего не ответил на это, лишь сделав глоток алкоголя, продолжив излагать все, что стало ему известно. А я до побелевших костяшек сжимал тонкое стекло бокала.
— Анатолий Егоров и Анатолий Непомнящих — один и тот же человек. Умеющий отлично создавать легенды и подделывать документы. К вам устроился по банальным причинам — хорошо платят. Проверяй его твоя служба безопасности, результат был бы тот же — чист, невинен, скромен и неболтлив, что еще надо для такой работы.
— С Эриком он тоже
— Да нет, тут как раз просто студенческая дружба. А вот с Игорем он вышел на связь в феврале месяце. И переписка — дело его умелых мозгов.
— Зачем? Цель какая?
— Вот тут хрен его поймешь? Только когда выудим из дыры, в которую он ускользнул, ну и Игоря надо бы тряхануть хорошенько.
— Не пойму, если брат знал про условия завещания, то какого черта подсовывал мне беременную? Предположим, он преследовал, некую, ему одному понятную цель, но он же не мог предположить, что я решу жениться на Тае?
Моя голова гудела от кучи вопросов, ответы на которые мне неизвестны, а те, что рождаются настолько абсурдны и неадекватны.
— Ок, — продолжал вслух размышлять я, — он женился в ответ…
— А Эрика вы со счетов списали? — как-то странно поинтересовался Илья, прищурившись, точно знал чуть больше, чем уже рассказал. — Эрик сейчас где? — спросил он и сам ответил на свой вопрос: — в Новой Зеландии.
— Он там давно, командирован без права на возвращение в ближайшие полгода. Так точно.
— Но он мог там спокойненько жениться, — продолжил свои размышления друг, — а ты в курсе, где сейчас твой секретарь?
Лана должна была взять отпуск, а как она его потратит, это только ее личное дело. Но что-то мне подсказывало, что и в вопросе отдыха моей сотрудницы Илья был хорошо осведомлен.
— Вот только не говори, что она там.
Играя бровями, он сделал очередной глоток, прикрывая многозначительную улыбку.
— В общем, не насилуй мозг, — отставив бокал с недопитым напитком, Илья, хлопнув ладонями по коленям, взглянул на меня, — езжай домой, завтра встретимся на зачтении завещания. И чую я, много чего еще узнаем.
— Да уж, — устало выдохнул я и залпом опустошил бокал. Попрощался с Ильей и пошел на выход.
— И да, — словно только что вспомнил, что-то очень ценное, — я уже подтер все сплетни и заблокировал издательствам выход в интернет на ближайшие пару недель.
Кивнул и вышел за дверь. В офис смысла ехать не было, и с адвокатом общаться — тоже. Поэтому — домой, душ, ужин, заказанный по пути и спать.
А вот утро началось со звонка матери, в полусонном сознании все же мелькнула мысль: “лишь бы не с плохими новостями”.
— Не знаю, что могло такое срочное произойти, потребовавшее твоего немедленного возвращения, — обвинительно и без приветствия начала она свой монолог, — но если ты в ближайшее время не вернешься, я лишу тебя прав законного супруга моей любимой невестки, а заодно и отцовских
Слабо соображающий сонный мозг не мог разом воспринять всю ее осуждающую речь. Я смутно понял лишь одно, меня хотят лишить жены и еще не родившегося ребенка. За что? Это было загадкой.
— С добрым утром, мама! — прикрыв глаза ладонью, я все же попытался смахнуть с себя остатки Морфея, — мы же вчера с тобой все обсудили, что не так-то? Что с Таей и малышкой?
— Она все еще в больнице… — более мягко выдохнула она, — пока не известно насколько.
— Да что там у вас за одну ночь успело случиться? — окончательно проснувшись, требовательно прорычал, желая, наконец-то, услышать вразумительные объяснения.
Но в трубке повисла пугающая тишина. Связь прервалась.
— Черт! — выругался и набрал номер родительницы.
Только безрезультатно. Электронный бесчувственный голос монотонно сообщил об отсутствии абонента в сети. Более витиеватой речью я сопроводил свою попытку дозвониться, теперь уже до отца.
— Отец, доброе утро, — встал с кровати, направляясь на кухню, заваривать кофе, — Что там у вас творится? Мама звонит, ругается и требует моего немедленного возвращения, а когда я пытаюсь выяснить, что случилось, связь обрывается и дозвониться до нее невозможно.
— С добрым утром, сын. Я не осведомлен, но в больницу за Таей она уехала еще раньше, чем я успел позавтракать.
— Ладно, — доставал кружку и, покрутив ее в руках, убрал обратно, завтракать перехотелось абсолютно, — перезвони мне, как только мама выйдет с тобой на связь.
— Обязательно, — пообещал он и, пожелав отличного дня, отключился.
Зная умение мамы раздумать из мухи слона, я решил, что и в этот раз проблема не стоит и выеденного яйца. Ее паника лишь психологическая атака, для достижения поставленной цели. Видимо, сейчас этой целью было привитие мне навыков правильного семьянина, заботливого мужа и будущего отца семейства. Но со мной ее номера уже не проходят, я перерос их лет этак пятнадцать тому назад.
Вот только необъяснимое чувство беспокойства не покидало меня пока я принимал душ и собирался в офис. Меня коробило от неизвестности. В голову почему-то лезли различные варианты развития сюжета там, где она — моя жена одна в больнице и ей плохо. Я физически чувствовал неприятную тяжесть в районе груди, сердце сдавливало тисками переживания.
— Алло, Альберт Исаакович, доброе утро, — пока спускался в лифте на подземную стоянку, набрал адвокату, — меня не будет сегодня на оглашении завещания деда.
— Доброе утро, мой мальчик, — прошелестел он с лукавым переживанием в голосе, — ну как же так?
— Вот так! Я возвращаюсь в Грецию к жене, она нуждается во мне! — уверенно заявил я, завершая разговор, — а я в ней… — шепотом добавил я, осознав, что это уже не фикция, прописанная в контракте, это моя живая потребность в ней.