Малыш
Шрифт:
Один… совсем один… Среди бушующего моря, готового поглотить его в любую минуту! Но мальчуган не впал в отчаяние. Он чувствовал, что его поддерживает какая-то удивительная вера в спасение. Поднявшись на палубу, он приник к фальшборту с подветренной стороны, там, где волны скатывались с палубы через специальные отверстия — шпигаты. Мысли вихрем носились в его голове! Быть может, в последний раз в жизни он вспомнил всех, кого любил: семейство Маккарти, свою семью — Грипа, Сисси, Боба, Кэт, мистера О'Брайена… Он молил Господа о помощи, молил о спасении не только ради себя самого, но и ради близких…
Крен шхуны не увеличился, а значит, непосредственная опасность не угрожала нашему
Ночь близилась к концу. С первыми лучами солнца шторм стал стихать. Но бушующее море и не думало успокаиваться, содрогаясь от незатихающей зыби.
Малыш взглянул в противоположную от солнца сторону, туда, где должен был находиться берег.
Но там ничего не было видно, никаких признаков суши. Очевидно, «Дорис», гонимая порывами ночного ветра, вышла из Северного пролива и очутилась в открытом море — быть может, где-то на траверзе Дандолка или Дроэды. Но на каком расстоянии от них?…
На горизонте ни единого судна, ни единого рыбачьего баркаса! Впрочем, если бы даже какое-нибудь судно и появилось поблизости, заметить с него накренившийся корпус шхуны без мачт, то и дело исчезавший в волнах, было довольно трудно. И тем не менее спасти шхуну могла только встреча с каким-нибудь судном. Если «Дорис» по-прежнему будет дрейфовать в западном направлении, она погибнет вместе с грузом, разбившись о прибрежные скалы. А нельзя ли направить шхуну туда, где часто появляются рыбаки? Но тщетно пытался Малыш поднять с помощью шкотов хотя бы обрывок паруса на обломок мачты. Нет, одному ему не справиться… Оставалось надеяться лишь на Провидение…
День прошел, а положение не изменилось. Малыш уже не боялся, что «Дорис» затонет, поскольку крен на правый борт не увеличился. Единственное, что ему оставалось, — это смотреть на море в надежде, что появится какое-нибудь судно.
А пока наш юный герой перекусил, чтобы восстановить силы. Но ни на мгновенье — и это следует подчеркнуть особо, — ни на мгновенье он не позволил себе поддаться отчаянию и потерять голову. Наш герой помнил только одно: он обязан спасти свой груз.
В три часа дня на востоке показался дымок. А через полчаса Малыш уже ясно различил контуры большого парохода, шедшего в северном направлении на расстоянии пяти-шести миль от шхуны.
Малыш принялся подавать сигналы с помощью флага, привязанного к шесту, увы, безрезультатно.
Но какой же неукротимой энергией обладал этот мальчуган, если даже теперь он не впал в отчаяние! Наступил вечер, и надежды встретить сегодня какое-либо судно уже не оставалось. Никаких признаков близости суши. Небо вновь заволокли тяжелые облака, и безлунная ночь обещала быть темной. Однако ветер стих и море заметно успокоилось.
Было довольно холодно, и, пожалуй, следовало спуститься в каюту. Торчать наверху не имело смысла, поскольку разглядеть хоть что-нибудь даже на расстоянии полукабельтова [250] было невозможно. Вконец измотанный бесконечными тревожными часами, сломленный усталостью, Малыш уже не мог противиться сну. Он стянул одеяло с койки, лечь на которую уже не мог, поскольку она сильно накренилась, завернулся поплотнее, улегся около переборки и мгновенно заснул.
[250] Кабельтов —
Малыш проспал большую часть ночи. Начинало светать, когда его разбудили доносившиеся сверху крики. Он встал и прислушался… Быть может, «Дорис» прибило к берегу?… Или на рассвете ее заметили с какого-то судна?…
— Наше… мы первые! — раздались мужские голоса.
— Нет… наше! — звучали в ответ другие.
Мальчик сразу догадался, в чем дело. Никаких сомнений в том, что «Дорис» заметили. К ней одновременно, видимо, причалили несколько судов, и теперь разгорелся спор о том, кому должна принадлежать добыча… Вот моряки или рыбаки уже взобрались на шхуну, заполонили палубу, и началась потасовка… Спасатели разошлись не на шутку!
Стоило Малышу появиться, и стороны пришли бы к согласию. Однако наш герой решил не спешить. Ведь покажись он на палубе, все эти люди набросились бы на него не задумываясь. Они без колебаний выбросят его за борт, чтобы разделаться с еще одним претендентом на право владения шхуной. Надо было немедленно спрятаться куда-нибудь, не теряя ни минуты. И юный коммерсант укрылся в самой глубине трюма, спрятавшись за ящиками с товаром.
Через несколько минут свара прекратилась — явное свидетельство того, что на борту воцарились мир и согласие. Враждующие стороны договорились поделить груз, как только приведут шхуну в порт.
Все так и случилось. Две рыбачьи фелюги [251] , вышедшие на рассвете из Дублинского залива, заметили в море дрейфующую шхуну на расстоянии трех-четырех миль от берега. Обе тотчас направились к почти перевернутому вверх дном судну. Разумеется, соперники изо всех сил соревновались в скорости, поскольку, по укоренившейся традиции, покинутое судно принадлежит тому, кто первым взойдет на борт. Однако по иронии судьбы обе шлюпки подошли к «Дорис» одновременно. В результате началась ссора, обмен угрозами. Началась драка, и жестокое, кровопролитное сражение продолжалось до тех пор, пока наконец обе группы не достигли согласия в вопросе о разделе добычи. Да уж, неплохой «улов» достался лихим рыбачкам с побережья!
[251] Фелюга (фелука) — небольшое парусное судно; характерно для Черного и Средиземного морей.
Едва Малыш успел спрятаться в трюме, как владельцы обеих шлюпок быстро спустились по трапу в каюту капитана. И как же радовался Малыш своей предусмотрительности, когда услышал следующий разговор:
— Здорово повезло, что на борту шхуны никого нет!…
— А если бы кто и был, на свою беду, то быстро бы отправился за борт!
Сомневаться в том, что эти пираты не остановились бы перед убийством, лишь бы завладеть грузом, конечно же не приходилось.
Через полчаса «Дорис» была взята на буксир; обе фелюги поставили паруса, гребцы навалились на весла, и вся флотилия направилась в Дублин.
В половине десятого рыбаки достигли входа в залив. Однако войти туда во время отлива, да еще с «Дорис» на буксире, они не смогли и двинулись к Кингстауну, где вскоре и ошвартовались у мола.
Там собралась толпа народу. Поскольку в газетах уже появилось сообщение о том, что шхуна обнаружена и должна быть отбуксирована в Кингстаун, на молу собралась вся семья Малыша — мистер О'Брайен, Грип, Сисси, Боб и Кэт, прибывшие поездом…
Представьте себе отчаяние родных и близких Малыша, когда они узнали, что рыбаки нашли лишь покинутое судно!… Малыша на нем нет… Малыш погиб… И все дружно залились горючими слезами…