Малышка для мажора. Сердце пополам
Шрифт:
– Ларина, я от тебя уже катастрофически устал. Сколько ещё собираешься изображать недотрогу?
– Изображать?
– Детка, парней это вставляет от силы пару раз, дальше становится пресно и скучно.
– А может быть, я надеюсь, что тогда ты быстро от меня отвалишь?
– Размечталась.
Открыл передо мной дверь автомобиля, но не отпустил. Заправил за ухо выбившуюся прядь волос и наклонился к моей шее, щекоча кожу своим горячим дыханием.
Сердце принялось наворачивать бешеные кульбиты, с чудовищной силой ударяясь о грудную клетку. Поцеловал, одновременно
– Принцесс, не дёргайся, – хрипло прошептал на ухо. – Обещаю, возражать не будешь.
– Ты очень наглый, знаешь? – упёрлась кулачками в крепкую грудь Вершинина. – Так не…
Его губы накрыли мои. Он не целовал, нет. Пытал, искушал, пробовал на вкус. Задыхалась в его объятиях, но сдаваться в сладкий плен категорически не желала. Вот только всё сопротивление быстро сошло на нет.
– Хорошая, – прорычал Вершинин прямо в губы, наматывая мои волосы на кулак.
Я не знала, что вообще так бывает. Что от поцелуя искры сверкают перед глазами, а ноги подкашиваются.
И даже не поняла, как мы оказались в машине, слишком близко друг к другу. Всё должно быть иначе!
– Стой, – попыталась притормозить его. Но где там, он привык гнать по встречке, словно в какой-то смертельной гонке. – Вершинин, остановись. Кир, минуту меня послушай!
– Заткнись и получай удовольствие, – коротко бросил, даже не посмотрев на меня.
Чёрт побери, вот баран тупоголовый. Все парни такие чёрствые сухари?
Вообще не склонна устраивать истерик на пустом месте и лить понапрасну солёную воду, но моё состояние сейчас было где-то на грани истерики и нервного срыва.
– У меня впервые.
– Что? – и замер, глупо на меня таращась.
– Я раньше этим не занималась.
– Не глухой, – он провёл ладонью по лицу. – Ларина, о подобных вещах вообще-то предупреждать надо.
Нормально. Он ещё и злиться удумал?
– Действительно? Спасибо, учту.
– Прикройся, – бросил в меня свитер. – Пока я ещё могу держать себя в руках.
Одевалась с трудом, руки дрожали. И когда Вершинин обнял, от неожиданности вздрогнула. Он усадил к себе на колени и погладил по голове.
– Ну всё. Не бойся, маленькая. Ничего не будет. Ты как?
– Нормально, – тихо ответила, цепляясь в его футболку. – Просто…
– Даш, тебе хоть восемнадцать есть? – потянул парень.
– Да.
– Ты чёртова ведьма.
Да он мастер комплиментов.
– Ты пытаешься узнать был ли у меня парень?
– Нет, – покачал головой. – Я пытаюсь узнать, есть ли у тебя парень.
– Зачем? – подняла на Вершинина взгляд, полный непонимания.
– Затем, Ларина, что либо придётся отбивать тебя с боем, либо хватать в охапку, чтобы не пугать мою фиалочку сломанными рёбрами предыдущего ухажёра.
Что-то мне оба варианта не очень.
– Вершинин, ты не допускаешь ни в одной из вселенной отрицательного ответа?
– М-м-м, ну давай, – прошептал на ухо. – Скажи мне нет. Но ты не сможешь.
– Нет?
– Да, Даша, – потёрся носом о мою щеку. – Только да.
Божечки, ну он же просто невыносимый наглец!
Глава 4.
Я скучаю по тебе
И по твоим сильным рукам,
Ты снишься теперь во сне,
Мне нужно к твоим губам.
Не нравится эта слабость
Порочная, словно дикий мёд,
Губ твоих пряная сладость
И крепкий, титановый лёд.
Я скучаю, ты знаешь?
Думала, что пройдет.
А ты от меня убегаешь
И ведёшь себя,
как больной идиот.
А сердце почему к тебе мчится?
Почему рыдает и стонет?
Словно вонзается под рёбра
острая спица
Ломается. Взрывается. Тонет.
Даша
Не позвонил.
Прошло уже несколько дней, а от Вершинина не было ни слуху, ни духу. Самой странно, что ждала от него хоть какой-то ответной реакции, вроде обыкновенного звонка или глупого сообщения. Почему я вообще о нём думаю?
В вечер нашего свидания отвёз домой и сделал ручкой. Неужели могла расклеиться после пары горячих и страстных поцелуев? До сих пор помню вкус его губ, аромат парфюма, сильные руки на талии. Ещё ни одному парню не позволяла зайти настолько далеко. Да и, честно признаться, у меня не было ни легких, ни серьёзных отношений. Ходили за ручки, тыкались губами, всё на этом. А Кирилл…
Ритка все уши уже прожужжала, что за опасные последствия ждут после близкого знакомства с Вершининым. Но рассказать о том, откуда они друг друга знают, сестра до сих пор не удосужилась. А если у них что-то было? Ну, в романтическом плане?
В универе находиться стало совершенно паршиво.
Алана и компания без устали надо мной издевались, придумывая всё более и более изощрённые шутки. То клеем стул намажут, то вещи спрячут, то подставят перед преподавателем. Ната со мной перестала разговаривать. И ни то чтобы мечтала о воссоединении с бывшей лучшей подругой, но обидно как-то.
После той злосчастной вечеринки вся дружба сошла на нет. Пусть Романова и убежала сразу после, но… божечки, я слишком добрая! Не может быть никаких оправданий, причин и объяснений её поступка. Если бы не Кирилл, то Алана со своей свитой непременно избили бы меня.