Малютка

Мола Кармен

— Тормози тут.

Сарате понял: момент настал.

Хулио помахал Антону из окна. Тот направился к машине. За его спиной виднелось несколько припаркованных автомобилей.

Сарате нажал на педаль газа, ожидая, что вот-вот раздастся выстрел, но Хулио отбросило назад. Машина наехала на Антона, он упал на капот, врезался в лобовое стекло, прокатился через крышу и рухнул на мостовую. Сарате надеялся, что перед смертью Антон успел почувствовать адскую боль. Сбрасывать скорость Анхель не стал. Он

мчался прямо на припаркованные машины. Он знал, что Хулио не пристегнут. Резкий, мощный удар.

Сработала подушка безопасности, ремень натянулся, но удар оглушил Сарате всего на секунду. Хулио теперь был рядом, справа. Он перелетел через сиденье, пробив головой лобовое стекло. Но у него еще оставались силы посмотреть на Сарате. Рот в крови, взгляд мутный. Судя по всему, он в любой момент мог потерять сознание.

Сарате отстегнул ремень безопасности.

Взял осколок лобового стекла, упавший ему на колени.

Острый как нож.

Глава 70

Когда доктор Угарте начинал обход, это слышал весь этаж. Он громко здоровался, шутил с каждым больным, играл с детьми… Элена искренне верила, что пациенты здесь выздоравливают в основном благодаря доброте врача.

— Все замечательно, госпожа инспектор…

— Неужели вы меня выпишете, доктор?

— Как, тебе у нас не нравится?

— Прекрасное место, только вот еда кошмарная.

— Ну уж с этим мы как-нибудь справимся. Держи.

Доктор Угарте сунул руку в карман халата и достал шоколадку.

— Только медсестре не говори, что это я тебе дал. Они как раз разыскивают контрабандиста, проносящего шоколадки в больницу.

— Спасибо, доктор…

— Два дня еще потерпи. А потом поедешь домой, и мы наконец-то избавимся от тебя. Такой ужасной пациентки у нас никогда не было! Испугала нас своим ножевым. А здесь и без тебя забот хватает. Но я же не жалуюсь. И ты потерпи. Завтра приду еще тебя проведать.

Доктор Угарте пошел дальше, находя приветливые слова для каждого, излучая потоки тепла. Элена была бы рада как-нибудь встретиться с ним вне больничных стен.

Она включила телевизор, боясь наткнуться на новости о ферме ужасов в Санта-Леонор. Чтобы не рисковать, выбрала спортивный канал — программу, где показывали турнир по бильярду.

— Любишь бильярд? Я в молодости отлично играл, — сказал Рентеро вместо приветствия.

— Бильярд прекрасен. Как только выйду из больницы, стану учиться играть.

— Тебе как раз на пользу пойдет, в рамках реабилитации. У тебя еще и рука сломана… Не оставаться же калекой.

— Не груби, Рентеро. Это называется «человек с ограниченной подвижностью», а не «калека».

— Не люблю я все эти новые штучки...

— Твоя племянница приходила сегодня

утром, с Ордуньо. Цветы подарили, как будто я родила. А я конфет хочу!

— Завтра пришлю тебе коробку.

Рентеро решил перейти к делу и сел рядом с Эленой.

— Надо поговорить. Я получил результаты вскрытия Антона и Хулио.

— Ну и?

— Антон погиб от наезда машины, это мы уже знаем. Ничего необычного. Но вот Хулио…

— Что-то не так?

— При столкновении его выбросило через лобовое стекло. Тело застряло на капоте машины, в горло врезался осколок.

— И что здесь странного? Это же автомобильная авария. Иногда пассажирам везет, иногда не очень.

— Этот вонзившийся в горло осколок выглядит подозрительно. Как будто его специально вдавливали внутрь, чтобы причинить Хулио как можно больше страданий. — Рентеро посмотрел Элене в глаза.

Намек был прозрачным.

— А что судмедэксперт говорит?

— Что при такой траектории осколок едва ли мог перерезать сонную артерию.

Несколько секунд оба молчали.

— Ты подозреваешь Сарате?

— Трудно не насторожиться, когда осколок вдруг перерезает артерию убийце двадцати трех женщин, в том числе девушки полицейского, который в момент аварии вел машину.

— И тем не менее. Всякое бывает.

— Сарате еще предстоит объяснить, где он взял разрешение на транспортировку Антона в суд. Вероятно, его ждет отстранение от работы на пару месяцев. Но смерть Хулио — уже другой вопрос. Полагаю, нам стоит инициировать расследование. Но решать будет руководитель отдела криминалистической аналитики. Если ты сочтешь, что это лишнее…

— Ты шантажируешь меня, чтобы я продолжила работать в ОКА?

— Ты идеальный кандидат. Сможешь вернуть все под контроль. Включая Сарате. Завтра пришлю тебе конфет. Да, и обещай, что позвонишь матери. Она переживает за тебя, хоть по ней и не видно.

Рентеро встал, поцеловал ее в щеку и ушел. Он понимал: Элене нужно побыть одной, чтобы подумать.

Вскоре пришел Сарате. Он навещал Элену каждый вечер.

— Врач к тебе сегодня заходил?

— Да, сказал, что послезавтра меня выпишет.

— Отлично. А про реабилитацию что-нибудь говорил?

— Нет, завтра его спрошу. Ты как?

— Занимался делами Малютки, то есть Михаэлы Николеску. Ее отец утром приехал в Мадрид. Психологи готовят встречу.

— Он заберет ее к себе?

— Они не хотят, чтобы девочка прерывала терапию. Не знаю. Решать будет судья.

Некоторое время оба молчали, потом Сарате прокомментировал происходящее на телеэкране, а Элена пошутила, что больницам за трансляцию такой ерунды наверняка приплачивают. За окном стемнело, и Анхель лег рядом с ней.