Мама для детей босса

Варшевская Анна

Демьян сжимает зубы так, что, кажется, раздаётся скрип.

– Папа? – Костя чуть не подпрыгивает рядом с матерью. – Мама, ты же не уйдёшь сейчас? Поднимешься с нами?

– Как твой папа скажет, – приторный голос Элины ввинчивается мне в мозг, а в животе внезапно появляется противное ощущение.

У Демьяна нет выбора, и мы оба это понимаем.

– Пойдёмте, – он кивает и быстро повернувшись, идёт к дому, таща меня за собой.

Костя, схватив Элину за руку, торопится вперёд.

– Демьян… – мне неудобно

идти так быстро, дискомфорт внутри усиливается.

– Что?! – мужчина разворачивается, но тут же, смягчая тон, повторяет: – Что такое?

– Просто чуть помедленнее, – говорю негромко, и он замедляет шаг.

– Прости, Олюш. Да, конечно, – нервно смотрит вперёд, где возле подъезда уже стоят Элина с сыном.

Ребёнок что-то взахлёб рассказывает ей, но особого отклика на её лице не заметно. Она скорее бросает взгляды в нашу сторону. Может, конечно, я пристрастна, да и темно во дворе, но…

– Демьян, ты не говорил ей о нас? – спрашиваю тихо и торопливо, пока мы ещё не дошли.

– Нет, – отвечает он так же тихо.

Киваю, потому что нас уже может быть слышно. Не знаю, что лучше – чтобы Элина была в курсе или наоборот. Наверное, пока мы не разберёмся, что ей надо, не стоит выдавать информацию.

Напряжение, пока поднимаемся в лифте, только усиливается, и меня уже потряхивает, когда заходим в квартиру. Один Костя счастлив. Похоже, я ревную ребёнка к родной матери… Чёрт!

– Мама! – мальчик молниеносно скидывает курточку и обувь, ведёт Элину за руку в детскую, опять о чём-то ей рассказывает, та отвечает, но как-то односложно. «Да?» «Да ты что!» «Ну надо же!»

Такое ощущение, что она просто не знает, о чём разговаривать с сыном. Мы с Демьяном переглядываемся в который раз за этот вечер и, сняв верхнюю одежду, идём на кухню. Положение идиотское настолько, что я чувствую себя неловко и не знаю, куда деть руки. Опускаюсь на диван и морщусь от резкой боли, вдруг прошившей поясницу.

– Оль, всё в порядке? – Демьян вроде бы и спрашивает меня, но слышно и видно, что делает это на автомате – он весь там, в детской, откуда доносится радостный голос сына.

Хочу покачать головой и пожаловаться, но сжимаю губы.

– Это просто нервы, – говорю негромко.

Внезапно нас обоих подбрасывает от громкого вскрика. Демьян несётся в детскую, я за ним.

– Убери от меня это, – Элина стоит возле двери и с отвращением смотрит на клетку в руках Кости.

– Мама… – мальчик явно растерян, переводит взгляд на отца, потом на меня.

– Милый, давай я возьму мистера Крыса, отнесу его пока к себе, – протягиваю руку к клетке, и замечаю слегка прищуренный взгляд, которым меня награждает Элина.

– Да, конечно, милый, отдай это няне, – тянет она.

– Оля – моя невеста! – выпаливает Демьян сердито. – Косте она как мать!

Меня опять прошивает болью, только теперь уже потому,

что я понимаю, как отреагирует Костя. Ох, зря он это сказал, как же зря… Нельзя вот таким ужасным способом ставить ребёнка перед выбором!

Я оказываюсь права.

– У меня есть мама, – насупившись, говорит мальчик.

Выбор не в мою пользу.

Демьян, похоже, в ярости. Смотрит на довольную Элину так, будто хочет её убить. Я разворачиваюсь и на деревянных ногах иду в комнату няни, ставить клетку с хомяком. Даже притом, что слова Кости абсолютно ожидаемы, внутренности скручивает и начинает подташнивать. Ничего, ничего, это нормально, мы разберёмся, справимся…

Слышу, как мужчина бросает что-то резкое Элине, как она парирует язвительным голосом. Ссора набирает обороты, слышится испуганный голос Кости, но разобрать слова почему-то не получается. В ушах нарастает шум, я захожу в комнату, ставлю клетку на пол и сама сажусь рядом, подтягиваю к груди колени, опираюсь спиной о стену. Из коридора продолжают нестись вопли.

– Оля! – с трудом открываю глаза, вижу заплаканную Костину мордашку. – Я боюсь.

Протягиваю к нему руку, но тут кто-то гасит свет.

Последнее, что я слышу, это крик:

– Папа, сюда, скорее!

* * *

В себя я прихожу рывком. Открываю глаза и в первую секунду не могу понять, где нахожусь. Белый потолок, пастельные стены… поворачиваю голову и вижу пищащие мониторы. Скашиваю глаза, опасаясь подниматься. В кресле напротив кровати спит Демьян. Открываю рот, собираясь его позвать, но вырывается сначала хрип. Горло сухое и дико хочется пить.

Мужчина резко дёргается, выпрямляется, находит меня взглядом. Сразу подскакивает ближе, берёт за руку.

– Олюша, маленькая моя, – опускается рядом, протягивает мне стакан с водой, стоящий рядом на тумбочке, помогает попить.

– С беременностью… всё хорошо? – выталкиваю из себя первые слова.

– Да, солнышко, не волнуйся, – он отводит глаза.

– Что такое? – сразу начинаю нервничать.

– Всё в порядке, милая, не переживай, ты в норме, и дети тоже, – Демьян с усилием улыбается. – Придётся некоторое время побыть в клинике под наблюдением, чтобы исключить угрозу прерывания беременности, но сейчас прогноз хороший.

– Тогда что не так? – настаиваю на ответе. – Только не надо врать, я же вижу.

– Оля, я… очень виноват, – он сглатывает. – Если бы не Костя… Тебе ведь стало плохо ещё до того, как мы с Элиной начали собачиться?

Киваю, не подумав, и вижу, как его передёргивает.

– Я и сама не понимала, что мне нехорошо, – говорю торопливо. – Ты ни при чём!

Он качает головой и молчит.

– А что с Костей? Где он сейчас? – вспоминаю о ребёнке, и меня опять охватывает тревога.

– Он у Ника с Аней, – отвечает Демьян. – Они вернулись из путешествия буквально пару дней назад.