Мама для Его дочери

Ладыгина Наталия

— Так-то лучше, — произнес Мирослав и присел напротив. Стал наполнять наши бокалы. — Успокоишься хоть.

— Иди ты, Мирослав, — жую и говорю это, глядя исподлобья.

Беру бокал, когда он мне протягивает его. Делаю несколько глотков.

Вот, вроде опустило немножко.

— А теперь давай серьезно. Я должна ехать. Отвезешь меня?

— Не отвезу.

— Почему? — отставляю тарелку на столик.

— Не хочу, — равнодушно произнес Мирослав и пригубил свой бокал.

— Тогда…

— Все, хватит, — ставит уже пустой

бокал на стол. — Я тебя не отпускаю. Либо ты дашь мне повод сделать это, либо ты останешься.

Разочароваться во мне, значит, хочет?.. Сил не может найти, чтобы отпустить меня? Чувства нахлынули?.. Я могу с легкостью все это снести к чертям. Не так уж много говорить для этого придется.

Как именно?.. Да просто. Я… я убила нашего ребенка. Шесть лет назад я сделала это. Очень долго плакала после совершения этого чудовищного поступка. Жалела. Потом опять же говорила себе, что правильно поступила. Но жизнь мне показала, чего именно я заслуживаю. Теперь… теперь у меня уже никогда не сможет быть детей. И когда я сказала Мирославу, что когда-нибудь, надеюсь, у меня будут дети, а он сказал, что они уже могли бы быть, я думала, что умру. Это было невыносимо больно услышать.

При чем тут мой брак?… Сашка очень хотел детей. Я — нет. Но все же он заставил меня пойти в больницу, а впоследствии мне пришлось ему признаться, что со мной произошло. Никаких подробностей о том, с кем и когда. Только факт о том, что я сделала роковой аборт. Эта новость превратила последние полгода моего брака в ад. А сегодня вечером я особенно наслушалась.

У меня нет сил признаться в этом Мирославу. Это уничтожит все. Но, похоже, только это и сможет заставить его прямо сейчас меня отпустить.

Я бы могла сказать, что все это под воздействием отца, но я точно знаю, что могла сохранить этого ребенка, позвонив Мирославу. Я просто… просто испугалась и под давлением пошла на все, чтобы это уже закончилось.

Я… чудовище. Я признаю это.

Поэтому у меня это и вырвалось «мне было восемнадцать». Я уже неосознанно оправдывалась перед ним, уговаривая себя, что ни в чем перед ним не виновата. Но я виновата.

— Устина?… Устина?!..

Вырываясь из своих мыслей, я дернулась. Фокусируюсь на Мирославе.

— Я… здесь.

— Ты плачешь. Снова. Что опять?.. Из-за меня?

— Из-за себя… — пальцами стираю слезинки.

Он заставил меня все это… вспомнить. А я так старалась забыть. Но теперь, увидев его снова, я понимаю, что не смогу уже забыть. Не могу выйти из этого дома и оставить все позади!

— Мирослав…

— Да?..

— Расскажи мне о матери Полины… Ты не знал, что у тебя есть дочь от нее?

— Не знал… Светлана мне ничего не сказала. Это была… интрижка за полгода до встречи с тобой.

— Как со мной, — вставила я.

— Не как с тобой, — сильно хмурится Мирослав. — Если хочешь все знать, то не перебивай! Когда Света попала в аварию, то еще была беременна. Девочка родилась, а она не выжила.

Мне ее сестра позвонила. Много я тогда дерьма выслушал… Но позвонили мне лишь только потому, что никто не хотел брать к себе Полину. Ни ее родители, ни сама сестра. А я… был один.

— То есть, ты не взял бы свою дочь к себе, если бы я была с тобой?

— А ты как думаешь?..

— Конечно бы взял, и я это понимаю, — киваю. — Сейчас точно понимаю, но тогда…

— Спасибо за искренность. Ты в общем-то теперь все знаешь, — качнул головой Мирослав.

— Нет, не все, — буровлю его пристальным взглядом. — Ты не сказал, чего всем этим добиваешься. Если ты просто хочешь правды, то ты ее услышал. Мои ссоры с мужем тебя не касаются, — поднимаюсь с дивана и молча двигаюсь в сторону прихожей.

Еще чуть-чуть, и я не выдержу. Выложу ему! А я вдруг поняла, что ни при каких условиях не хочу, чтобы он знал. Я просто уйду. Прямо сейчас.

Перехожу на бег, когда слышу, что он идет за мной.

— Не надо! — рычу я, когда Мирослав хватает меня за локоть и дергает к себе, заставляет развернуться к себе лицом. — Ну не надо! Мне давно пора уже уйти! Перестань меня мучить! Пожалуйста!

— Прости меня… — просит у меня прощения Мирослав и мне становится только больнее. — И я тебя за все прощаю. Останься. Со мной. Полина… она тебе не помешает. Нам не помешает. Я тебе обещаю. Все будет хорошо, — в его глазах столько надежды, отчего в мое сердце бьет новая порция особой боли.

Боже…

— Ты не знаешь, что говоришь, Мирослав… Я уже не та.

— Да нет, все та же. Все та же… — зачем-то повторяет он и захватывает мои губы своими. Я бы, может, и могла попытаться увернуться, но… не стала.

Глава 14. Наизнанку.

Его губы все такие же. Как раньше. Я помнила их. Прикрыв свои веки, я словно вернулась назад, в то время, когда все еще можно было исправить, изменить… Сейчас уже нет. Все мосты сожжены.

С трудом, но я заставила себя вернуться в реальность. В суровую реальность, в которой я несвободная женщина. Распахиваю глаза и начинаю вырываться из его хватки.

Что же я делаю?.. Мало я ошибок совершила?.. Большего моя совесть не вынесет.

— Мирослав, нет… Мирослав!

— Да замолчи ты… — пытается поймать мои губы снова.

— Перестань! Я не могу, понимаешь?! Не могу…

— Из-за него?..

— Да, из-за него. Он мой муж. И я так не могу…

— Такая верная ему, да?

Что за издевательский тон?! Почему я не могу быть такой?..

— Всегда была верной. Почему тебя так удивляет это?

— А где была твоя верность, когда ты свалить решила, придумав себе какую-то чушь своим детским мозгом?! — рычит Мирослав, с силой стискивая мое правое запястье. Другой рукой он обвивал мою талию и крепко прижимал к себе. — Я тоже ждал от тебя верности. Ты сбежала и замуж вышла! Я тебе не разрешал!