Мама для Его дочери
Шрифт:
Я смотрю на Полину и плакать хочу. Настолько несчастной она сейчас выглядит. Обиженной.
— Мне запереть дверь? — спрашивает девочка.
— Да, пожалуйста, Поль, — просит ее отец и помогает, а точнее, сам снимает с меня пальто. Я разуваюсь. — Пойдем, — приказывает мне.
Ставит меня в такое положение, в котором я не могу ему возражать. Здесь же Полина. Ей не стоит видеть нашу «борьбу». Ни словесную, ни тем более физическую.
— Хорошо, — соглашаюсь.
— Наверх, — звучит позади.
Он
Я сразу поняла, что это его комната. Она так напоминает комнату в его квартире. Ту самую, в которой я когда-то бывала. Мне даже кажется, что все на тех же местах. Кровать там, шкаф… Да и сама аура. Думаю, окажись я в этой комнате без его участия, я бы невольно вспомнила о нем.
Молча отхожу к окну, смотрю сквозь тюль на улицу. Он, кажется, у двери остался.
Молчит.
А я сама начинаю, ведь я знаю чего он хочет:
— Это было неожиданностью. Я тогда уже успела позвонить тебе, попрощаться. Я потом узнала, — очень тяжело вздыхаю. — Дашка… она не знала. До сих пор не знает. Узнал отец. Случайно. Услышал мой разговор по телефону с подругой. Он тогда залетел в мою комнату, вырвал у меня телефон из рук, разбил его…
Слышу, как Мирослав зашевелился в мою сторону, и я обернулась.
— Он тебя побил? — спросил так, будто хотел, чтобы это было так, но в то же время он очень переживал. — Скажи мне правду, Устина. Он тебя побил и ты…
— Нет, — всхлипываю. — Он меня ударил, но с ребенком ничего не было от этого. Я делала аборт. Отец… отец привел меня в какую-то стремную больницу. Там мне все сделали. Я после этой так называемой операции две недели подняться с кровати не могла. Боли были жуткие.
Отец тогда продешевил. Хотел, чтобы поскорее, и чтобы подешевле. Потому, я думаю, так и получилось.
— Он тебя заставил?
А вот сейчас я почувствовала беспокойство. Не за себя, а за отца, который сейчас почти пожилой человек. Мирослав может и сорваться на него. Однажды он уже чуть не сорвался. Но я смогла его удержать.
— Нет… Да… И нет, и да. Я была растеряна. Я знаю, что могла не допустить этого, но я… допустила.
— Нет, ты мне сейчас скажи, как в точности все было, — приказывает Мирослав, подойдя почти вплотную ко мне. — Он тебе угрожал? Что он говорил? Все говори.
Он будто в поисках оправдания для меня. Ищет, ищет их. Не хочет верить в реальность, которая давно свершилась. Я пошла это. Меня спрашивали. Никто бы против воли не усадил бы меня на то кресло. Да, было давление. Но все это я.
Глава 18. Больно.
— Мирослав, мне… — зажмуряюсь, — мне нечего сказать
Замолкаю, когда он берет меня за руку в районе запястья и зачем-то удерживает, будто я бежать собралась. Не побегу я уже. Отвечу на все его вопросы, а потом он сам отпустит. Поймет, насколько ошибся во мне. Мы оба ошиблись.
— Где живут твои родители сейчас? — спросил Мирослав, а мое сердце пропустило удар.
— Зачем тебе знать?.. — округляю глаза.
— Говори адрес, Устина, — его пальцы сильнее сжали мое запястье.
— Н-нет… Зачем он тебе?
— С папашкой твоим хочу поговорить.
— Ты что, прямо сейчас собрался эти разборки устраивать?!
— Не сейчас. Как рассветет.
— Ты с ума сошел?! Не надо, Мирослав! Я сказала тебе правду!
— Я не думаю, что ты лжешь. Просто хочу поговорить с этим… человеком.
— Не надо! Шесть лет прошло!
— Да мне плевать, сколько прошло!
— Ничего не изменить уже! — снова плачу, слезы еще болезненнее обжигают мои щеки. Их слишком много было сегодня. — Все в прошлом. Все уже случилось! Не надо ломать мне жизнь!
Мирослав зло усмехается.
— Я тебе, значит, жизнь ломаю?
— Я не хочу, чтобы муж знал про все это! А он узнает, если ты встретишься с отцом! Пожалуйста, пойми меня! — умоляю его глазами. — Я очень тебя прошу! Оставь это!
Да он ненавидит меня. Презирает. Вон как смотрит…
— Нет, — чеканит Мирослав ровным тоном. — К утру ты мне все скажешь.
— Зачем тебе это надо? Ты мести хочешь?! Так мсти мне! Не трогай моего отца! У него свой взгляд на жизнь! Он думал, что помогает мне.
— Ты еще будешь оправдывать этого урода?!
— Я не оправдываю! И не говори так о нем! — кричу, ударив его в плечо свободной рукой. — Почему ты не хочешь слышать того, что это сделала Я?! Это было мое решение.
— Он тебя заставил.
— Он настаивал, но…
— Нет, он тебя заставил!
— Ты вообще слышишь меня?! Я хотела от тебя избавиться! От всего, что связано с тобой! Я не могла в том возрасте воспитывать ребенка! Родители не смогли бы мне помочь! А ты… тебе я звонить не могла!
— Да не ори ты! Понял я, — прорычал Мирослав.
— Если понял, то отпусти, — кручу запястьем.
— Нет.
Чего он так уперся?.. Он должен был проникнуться отвращением ко мне. Любой другой бы стал презирать. Я просто не могу его сейчас понять…
— Ты не можешь удерживать меня!
— Сегодня точно могу. Спать не собираюсь. Ты не ускользнешь.
— Ты все знаешь! Мне больше нечего тебе сказать!
— Есть что — адрес.
— Черт возьми, Мирослав! — уже рычу. — Я не позволю тебе навредить моему отцу! Он уже далеко не молодой и болеет.