Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера
Шрифт:
— Доброе утро, матушка, — раздался манерный голосок сестрички.
И я тут же шмыгнула в свою комнату. Послушаем-послушаем.
— Доброе, мое солнышко, — пропела матушка, — девочка моя, последнее ведь наше утро. Как ты спала, ясная моя?
— Сначала не очень хорошо, — голос сестрицы помрачнел, — мне снилась какая-то драконица, она куда-то летела, было холодно и гадко. Мне не понравился этот сон, я пожелала проснуться. Помнишь, как ты меня маленькую учила, если кошмар вдруг снится?
— Помню, и что же случилось дальше?
— И
"Не желаю иметь с тобой ничего общего, — проговорила я мысленно. — Гадко ей было, холодно ей было. А малышке каково было? Неужели ты не чувствовала, как больно тонким крылышкам? Как порывы ветра выворачивают суставы? Как леденеет детская, не сменившаяся чешуя?!"
Мне еще ни разу в жизни не было так противно. Неужели от Кики убыли бы эти крохи магии? Малышка "отъела" от меня меньше, чем я трачу на заряд одного накопителя! И это немало, но… Но Кики никуда не нужно бежать, ничего не нужно делать: ее доставят к будущему супругу едва ли не на руках! Тут можно и неделю с истощением провести, ничего не случится!
— Знаешь, в это время драконы встают на крыло, — осторожно проговорила матушка, — не думаешь, что это могла быть сестра или дочь твоего дракона?
— Значит, нужно лучше следить за детьми, — отрезала Кики. — Ты же, матушка, не оставляла меня в одиночестве? Вот. И ему не следовало.
— У драконов есть традиции…
— Тогда тем более, — фыркнула сестр… юная леди Дьерран, — я не собираюсь идти наперекор канонам. Может, они таким образом отсеивают достойных от недостойных.
Тут уже я не выдержала, распахнула дверь и ядовито спросила:
— А когда твой ребенок будет подниматься на крыло, ты так же рассуждать будешь?! Ты-то не драконица, подстраховать малыша в воздухе не сможешь.
— Его отец…
— Его отец в этом время будет в главном храме, вместе с другими отцами, — усмехнулась я, — так что ты будешь делать, а, Кики? Плакать? Или, как раньше, похоронила, повыла, забыла и родила следующ…
Хлоп!
Мою щеку обожгла пощечина.
— Не говори о том, чего не знаешь, — отрезала подлетевшая ко мне матушка, — то мог быть просто плохой сон!
— Нет, — я стянула перчатку, — когда она отреклась от ребенка, малышка потянулась ко мне. И я от нее не отказалась.
Матушка уставилась на чешуйки, а после даже подняла руку и коснулась их.
— И что дальше? — Кики фыркнула. — Как ты поможешь? Крылья отрастишь?
— Нет, — я пожала плечами и погладила все еще теплые чешуйки, будто пытаясь стереть прикосновение леди Дьерран, — я просто делюсь с ней магий. Дракошка сама справится.
— Что ж, — матушка взяла себя в руки, — что ж, от тебя тоже есть польза. Кики, когда тебя спросят, скажешь, что это твоя сестра отказалась от ребенка, а ты приняла связь. Путь к супругу будет долгим, драконочка либо выберется — и связь истает, либо умрет — и связь опять же истает.
От деловитости леди Дьерран меня начало мутить.
— Я
А я поспешила закрыться.
На прикроватной тумбочке лежал вчерашний подарок. А на нем артефактное перо. И мне вдруг до боли захотелось сделать первую запись, хоть я и собиралась сохранить этот "передарок" целым.
Бороться с желаниями я не стала, и через несколько минут на дорогой кремовой бумаге красовалась запись с завитушками:
"Я презираю свою семью".
Полюбовавшись на запись, я закрыла книжку и убрала ее вместе с пером в коробку.
И пусть я не хотела выходить, но неизвестно, сколько еще дракошке понадобится сил. А значит, голодать нельзя. Тяжело вздыхая, я поплелась на кухню.
— Госпожа, госпожа!
Повернувшись, я увидела Вирру, служанку Кики.
— Что ты хотела?
— Лорд и леди Дьерран и молодая леди Дьерран желают видеть вас за завтраком.
Криво улыбнувшись, я коротко ответила:
— А я не желаю. Однажды мне указали место, и оно мне понравилось.
— Я так и знала, что ты будешь плеваться ядом. — В конце коридора стояла старшая леди Дьерран. — Ты понимаешь, что больше не увидишь сестру?
— Ты понимаешь, что скоро ты больше не увидишь ни одну из своих дочерей? — вопросом на вопрос ответила я.
— Что за глупости? Ты остаешься здесь, с нами, — удивилась она.
Я на это только головой покачала.
— Ты думаешь, чета Шордаг будет частым гостем в твоем доме? Или, быть может, ты думаешь, что Кики привезет тебе внуков? Нет, не привезет, и ты должна это понимать: дети Предназначенной всегда драконы, от людей они не берут ничего. А драконят до малого совершеннолетия никто никуда не отпустит. Так через семнадцать лет ты увидишь чужих, практически взрослых драконов, что заедут к тебе по пути в Академию.
Она промолчала, и я спокойно добавила:
— И моих детей ты тоже не увидишь, даю слово.
— Откуда столько злости, Фике?
А в голосе искреннее недоумение. Настолько искреннее, что я на мгновение допустила мысль, что, быть может, во всем моя вина. Но… Но чешуя на руке, равнодушие матери к кошмарному поступку дочери и деловитое: «…либо выберется — и связь истает, либо умрет — и связь опять же истает…» Нет, моей вины нет. Это люди такие.
— Ты запретила мне получать образование, помнишь? — с усмешкой спросила я, понимая, что доказать ничего не смогу.
— Кики очень переживала, что ты пойдешь в Академию, а она нет.
— Но учителя наняли только ей, — усмехнулась я.
— У тебя вся жизнь впереди, — напомнила леди Дьерран, — кто помешает тебе поступить в Академию после свадьбы? Висейр считает это правильным. Ему нужна образованная жена.
— Блажен, кто верует, — усмехнулась я и шагнула на кухню.
Набрала на поднос вкусностей и вышла. Матери в коридоре уже и не было. И пусть. Пусть играют в "идеальную семью" без такой гадкой и неправильной меня. В кои-то веки мне действительно все равно.