Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера
Шрифт:
— Какая там драконица, когда у нее чешуйки еще детские, — фыркнула я. — Малюсенькая дракошка.
— Вы сказали, у вас нет образования, — протянул нон, — как интересно. Откуда у вас связь с драконицей? Уж простите, но, в силу образования и происхождения, я не могу использовать ваш… вариант именования.
— Она мне приснилась, а после… После у меня появилось вот это. — Я показала ему запястье. — И учтите, я действительно могу запереть в себе магию.
Жрец замолчал. Он смотрел на мое запястье, на Кики, что вся изошла
— Позволите проверить?
— Разумеется, — кивнула я, — мы же деловые люди.
Нон мои слова проигнорировал и жестом подозвал к себе оробевшую Кики, затем приказал мне:
— Кладите ладонь на Вместилище.
А я, вызвав в себе то ощущение, которым меня накрывало при зарядке последнего накопителя, лишь сосредоточенно кивнула. Кики уложила поверх моих пальцев свою ладонь, и куб остался нем.
— Как это возможно? — оторопел жрец.
Он, положив свою руку на ладонь Кики, так придавил нас к кубу, что у меня от боли слезы выступили. Однако ж куб остался нем.
— Может, кровь использовать? — обеспокоенно произнесла старшая леди Дьерран.
И кто-то из иных нонов возмущенно прошипел, что Вместилище нельзя осквернять кровью. Я же порадовалась, а то они нацедили бы с меня пару мешков крови, и дракошка осталась бы в снегах.
— Объясните мне, прошу, — настойчиво повторил жрец.
— Уже год я каждый день заряжаю накопители для ткацких станков, — тихо проговорила я. — До изнеможения, до кровавых мушек перед глазами. Иногда получается так, что истощение наступает в процессе заряда, и тогда приходится рвать связь с накопителем. Что, признаться, не всегда у меня выходило. Но я научилась, жить-то хочется. Выгоревшие маги живут недолго и очень мучительно, сами знаете.
— Да, — медленно кивнул жрец.
— Фике, — потрясенно выдохнула старшая леди Дьерран, — Фике…
А я… Я даже не стала к ней поворачиваться. Мне стало все равно. Все мои мысли были только о дракошке, которая замерзала в снегах.
— Хорошо. Я лично возглавлю поисковую бригаду, — проговорил жрец. — Учитывая ваш контроль силы, юная леди Дьерран…
— Она не леди, — напомнила моя сестра.
— Для вас — быть может, — кивнул жрец, — но я ясно вижу, что юная леди Фредерика обладает запредельным контролем над собственной магической силой.
— Да, я тоже это вижу, — отстраненно проговорила старшая леди Дьерран.
Нон кивнул и вновь обратился ко мне:
— Позвольте узреть ваши воспоминания? Я правильно понимаю, что свет Искры коснулся леди Кристин в вашем присутствии.
— Да, — отрывисто произнесла я. — Но… Мне будет так же больно, как и тогда?
И пусть никто не верил моим детским воспоминаниям, я себе верила!
— Я мог бы оградить вас от проживания прошлого, но тогда… Тогда вы должны полностью мне довериться.
—
Меня заставили лечь рядом со Вместилищем и сразу предупредили: прошлое будет видимо на каждой грани, так что ничего утаить не удастся — слишком много наблюдателей.
— Мне скрывать нечего, — отрывисто произнесла я.
В висках появилось легкое покалывание, затем мозг будто подернулся ледяной пленкой, и на одной из граней я увидела двух смешных девчонок.
Одна в зеленом, вторая в голубом. Девочки мирно играли, вокруг них был раскинут защитный полог. Я сразу узнала наш сад, кусты роз и садовых гномов.
— Фике в зеленом, — негромко проговорила старшая леди Дьерран, — ее невозможно было обрядить в другой цвет. Кики же до той ночи предпочитала голубой.
Я прикипела взглядом к себе-малютке. Смешная, такая толстощекая, что кнопка носа едва виднеется. В этот момент затемненная картина прошлого осветилась золотисто-зеленым светом и…
— Искра упала на меня, — с горечью произнесла я. — Мои воспоминания не лгали.
Я-малютка закатилась страшным плачем, и в ту же секунду малышка-Кики сунула обе руки в окутавший меня свет. Что-то ярко сверкнуло, и я-малышка заплакала еще громче. Маленькая Кристин принялась заливисто смеяться, откуда-то прибежали родители, и я услышала свой приговор:
— Такая маленькая, а уже завидует сестре. Что нам делать, дорогой? Я ведь помню, как мои сестры издевались надо мн…
Куб погас.
— Ты приговорила меня, — я села, — приговорила, даже не разобравшись. Заклеймила завистницей двухлетнего ребенка.
— Трех, — тихо проговорила старшая леди Дьерран.
— Трех, — вздохнула, — да хоть четырех. Много ли дети понимают в этом возрасте?
— Собирайтесь, — отрывисто произнес помрачневший нон, — у нас истекает время.
— Вы что-то поняли? — нахмурился лорд Дьерран, стоявший до того молчаливо, что я его и не увидела. — Моим дочерям грозит беда?
— Дочерям? — Я залилась смехом. — Дочеря-ам, помилуй Мать Пресветлая, снизошел! А то все Фике-лгунья да Фике-завистница. Не надо мне. Ничего не надо. Нон, храмы ведь помогают неимущим?
Чета Дьерран вскинулась, но сказать ничего не успели, оторопевший жрец осторожно кивнул, и я деловито проговорила:
— У меня нет зимней одежды. Только утепленный плащ, а он, боюсь, плохо подходит для гор.
— Нон Рифас, доставьте все необходимое, — отрывисто произнес старик и искоса посмотрел на старшую леди Дьерран. — Сестры сейчас уязвимы, им необходим абсолютный покой.
С той стороны Вместилища донеслось кроткое:
— Да, всеблагой нон.
— Соберите личные вещи и спускайтесь, до подножия гор теплые вещи вам не понадобятся, — отрывисто произнес старик.