Мама кукол
Шрифт:
– И ацетоном подышишь, – подхватывала Нина.
– Арт-терапия, между прочим, отличная штука. Это я тебе как художник говорю, – невозмутимо продолжала подруга.
– Твоей арт-терапии детишки боятся как огня, – напоминала Нина.
– Они моих иллюстраций боятся, но так и было задумано, я для этого книжки и пишу, – Лиля назидательно подняла вверх указательный палец, на что Нина лишь закатила глаза. – Да ладно тебе, Нин, все равно же свободного времени уйма, чего в четырех стенах торчать? Так хоть компанию мне составишь, а то тошно уже смотреть на все эти серьезные физиономии в арт-классе. С такими лицами
– Может, я тоже буду с таким лицом рисовать, откуда ты знаешь? – усмехнулась Нина.
– Не будешь, – успокоила ее Лиля. – Ты при всем желании не сможешь так лицо скукожить, у тебя эта функция не встроена в ДНК. Хотя… возможно, это какая-то мутация, возникающая от паров ацетона.
Шутка о редкой мутации подкупила Нину, и начиная с ноября три дня в неделю с шести до восьми она малевала красками по холсту и гордо называла этот процесс «творчеством».
Автобус остановился на очередной остановке, и Нина в очередной раз вынырнула из воспоминаний. Растерянно огляделась, осознав, что прежних попутчиков сменили новые, и выглянула в окно, силясь определить свое местоположение.
– Проехала остановку! – Нина вскочила с сиденья и принялась пробираться к выходу, распихивая сонных пассажиров. – Разрешите пройти. Извините. Простите… – Она спрыгнула с подножки автобуса и огляделась. Посмотрела на карманные часы и сжала челюсть, чтобы не застонать от отчаяния. На работу она катастрофически опоздала, а ведь вечером планировала отпроситься пораньше, чтобы успеть встретиться с Лилькой перед «арт-терапией». Теперь же отпрашиваться у начальства было неудобно, поэтому придется опоздать и в художественную школу.
– Хотя бы в кафе вечером приду вовремя, – подбодрила себя Нина, умевшая находить хорошее даже в самой ужасной ситуации, и, поправив лямку тяжелой сумки на плече, зашагала в сторону редакции.
Глава 2
Кафе «Пиратский фрегат» встретило девушек ароматом сдобы и корицы. Лиля приветливо похлопала по плечу скульптуру Посейдона, которая венчала барную стойку, выполненную в форме носовой части корабля. Ходили слухи, что Посейдон в свои лучшие годы украшал нос настоящего пиратского фрегата и именно в память о тех славных временах на глаз ему кто-то натянул пиратскую повязку. Трезубец был давно утерян, поэтому в руке периодически сменяли друг друга предметы, часто малоподходящие богу морей: бутылка лимонада, весло, школьная указка, свернутый журнал, скалка, пустой рожок от мороженого. Сейчас, например, Посейдон с грозным видом сжимал в руке мухобойку.
– Есть тут кто? – прокричала Лиля, похлопав ладонью по барной стойке. – Негоже заставлять своих клиентов умирать от голода.
– Минуту, – раздался приглушенный мужской голос из подсобки. – Уже иду.
Нина вынула из недр сумки любимую раритетную «Лейку» и сделала снимок одноглазого Посейдона – грозы мух.
– Бедняга, – спрятала она фотоаппарат обратно в сумку и улыбнулась подошедшему к барной стойке мужчине. – Разве можно так фривольно обращаться с богами?
– Он не против, – пожал плечами хозяин пиратского кафе, – иначе бы давно закидал нас молниями.
– Такое практикует Зевс, а не Посейдон, – ответила Лиля и по привычке взяла со стойки меню, которое
– Вас сегодня двое? – уточнил мужчина.
– Нет, мы сегодня полным составом, поэтому нам четыре порции картошки, три из них с рыбой, два молочных коктейля, один лимонад и чай с какими-нибудь травами… поароматнее.
Лиля улыбнулась и вернула меню на место.
– Листья черной смородины были бы очень кстати.
– Проще простого, – улыбнулся в ответ мужчина.
Сделав заказ, девушки прошли в глубь кафе и уселись за любимый столик в дальнем углу.
Нина бросила сумку на пол рядом со стулом и пробежалась глазами по стене, увешанной старыми фотографиями города, которые могла бы нарисовать по памяти. Взгляд задержался на огромной картине, занимавшей большую часть стены. На ней были изображены три длинноволосые безглазые девушки с человеческими торсами и змеиными хвостами. Полулюди-полузмеи, прекрасные и ужасные русалки местного озера, – самая знаменитая из всех легенда городка. В девятнадцатом веке их прославил местный художник Савелий Рямизев, написавший серию картин с диковинными созданиями, которых называл русалками озера Тихое. Создания на его полотнах больше напоминали людей-змей, чем русалок в их привычном представлении, но именно такое незаурядное видение принесло Рямизеву известность. Он обрел славу не только на родине, но и за рубежом еще при жизни. Его картины выставлялись в самых крупных музеях мира, за ними охотились самые именитые коллекционеры. Говорят, у Ивана Морозова было как минимум четыре картины Рямизева. Как бы то ни было, одно известно наверняка – первая из работ Савелия Рямизева уже больше века висела в «Пиратском фрегате», подаренная самим художником предку нынешних владельцев кафе.
– Что сегодня колокол? Молчит? – спросила Лиля, проследив за взглядом Нины.
– Вроде молчит, – отозвалась она, рассматривая русалку, обернувшуюся через плечо на затопленную церковь. – Я звонила Соне часа два назад, на тот момент было тихо.
– И все-таки странно, да? – Лиля задумчиво покусала губу, рассматривая выполненное в серо-зеленых тонах полотно. – Живя здесь, мы настолько свыклись со всеми странностями, что принимаем их как должное. Но, если задуматься, все это действительно жутко, ведь так?
Нина оторвала взгляд от картины и вопросительно посмотрела на подругу.
– Колокол затопленной церкви периодически звонит сам собой, – пояснила та. – Жуть же.
– Никакой жути там нет, – пожала плечами Нина. – Веревка, прикрепленная к языку колокола, зацепилась за нечто массивное, и периодически подводные течения этот предмет теребят, вынуждая язык биться о звуковое кольцо. Вот и вся магия.
– Что за магия? – возникшая из ниоткуда Кристина отодвинула стул и повесила сумку на спинку.
– О господи! – от неожиданности Лиля подпрыгнула на месте.
– Так что за магия? – Кристина с любопытством переводила взгляд с одной подруги на другую. – О чем шла речь?
– Колокол в башне затопленной церкви – магия, – пояснила Лиля, пытаясь успокоить дыхание. – Мы тебе на шею, кстати, его уменьшенную копию повесим, чтобы ты перестала людей пугать.
Кристина задорно улыбнулась и полезла в сумку за ежедневником.
– Что я вам сейчас расскажу, – готовая делиться новостями, она всем телом подалась вперед.