Мама напрокат

Доронина Слава

– Сломал?
– охнула я, зная, что эта вещь стоила очень дорого.

Моя месячная зарплата на прошлой работе была меньше, чем стоимость игрушки Никиты…

– Разбил. Восстановлению не подлежит. Ты очень задумчивая последние дни, - заметил Андрей, пристально вглядываясь мне в лицо.

Да, было много размышлений. В том числе и об Эльвире. Но чем еще мне было заниматься в больничных стенах? Я словно увидела всю эту ситуацию, в которой оказалась со стороны и поняла, что людская зависть - одно из сильнейших зол на свете.

– Я… не знаю, - честно призналась я.
– Но сейчас я думаю над твоими словами…

Все между нами очень стремительно, Андрей. У меня есть к тебе чувства, но есть сомнения в твоих. Мне страшно, что впоследствии ты можешь причинить мне сильную боль… - честно призналась я.

– Почему?
– искренне удивился он.
– Разве я давал тебе повод в себе усомниться? С самого начала я был предельно искренен и честен с тобой.

Я опустила глаза.

– Нет, повода ты не давал...
– тихо согласилась я.
– Просто это я стала много думать о будущем. И эти мысли меня пугают.

Даже в ситуации с Эльвирой Андрей повел себя очень достойно, не прогибался под ее давление, не обманывал меня. И сейчас смотрел своим проникновенным взглядом мне в глаза, от которого у меня кружилась голова и по телу бегали мурашки.

– Ты ведь и так знаешь, что я не скажу тебе «нет». Я не смогу отказаться от детей и своих чувств к тебе...

Он обнял меня, его руки заскользили по телу, а я с наслаждением вдыхала запах его кожи и уже не могла сдержать дрожи в руках и ногах.

– В таком случае можешь на досуге заняться подготовкой к свадьбе и подключить к этому вопросу Ника. Ему будет очень приятно.

– Ника?
– я сузила глаза.

Неужели он обсуждал с ним этот вопрос?

– Да. Мы как-то говорили с ним о тебе, и он сказал, что будет рад, если мы станем жить большой и дружной семьей…

– Что?
– удивилась я.

Оказывается, Ник не только со мной секретничал?

Андрей пожал плечами и отошел от меня. Он выглядел вымотанным и уставшим, но глаза его горели огнем. Мужчина взял пульт от телевизора в руки и включил фильм, а я подумала, что он уснет даже не на середине фильма, а на первых десяти минутах или даже заставке.

– Ник сказал, что фильм к нам смотреть не придет. Я позднее к нему загляну. Если вдруг засну, то ты меня толкни, - попросил он.

Мужчина лег на кровать, а я забралась на середину матраса, прижалась к нему и положила голову ему на грудь. Уже и не вспомню, когда что-то смотрела, потому что эти дни все гаджеты и книги были под запретом. Но в целом, я уже чувствовала себя хорошо. Лишь токсикоз по утрам доставлял неудобства.

– Расскажи мне о себе, - произнес Андрей тихим голосом.
– Я так мало о тебе знаю.

– Что ты хочешь знать?
– я слегка улыбнулась, чувствуя странный трепет в груди.

Эта нежность к мужчине и желание дарить свою заботу только увеличивались с каждым днем. В такие минуты, как эта, все мои сомнения относительно того, что он может причинить мне боль казались бессмысленными.

– Как твоя мама отнеслась к новости, что ты беременна?
– вдруг спросил он.

– Я все ей рассказала. Всю правду. Чаще всего я не посвящаю ее в какие-то свои проблемы, чтобы не волновать, но в этот раз призналась. Она сказала, что поддерживает меня. Думаю, когда Никита выздоровеет, то мы должны их познакомить. Ведь бабушки у него нет?

– Нет, - ответил Андрей.
–

Людмила Ивановна взяла на себя эту миссию.

– Да, я поняла, - грустно ухмыльнулась я.

– Во сколько лет ты впервые поцеловалась? И мне удивительно почему ты не замужем?

Переведя взгляд на пуговичку на его рубашке, я потеряла всякий интерес к кино.

– Я поцеловалась в первый раз в четыре года. В садике. Сама подошла к мальчику на новогоднем утреннике, он был в костюме зайца. У меня сохранилась фотография, где мы стоим с ним с двумя огромными кульками конфет у елки. А про замужество… - я нахмурилась и сделала небольшую паузу, размышляя о том, стоит ли признаваться Андрею почему долгое время сторонилась мужчин.
– Как-то не сложилось... С зайцем с новогоднего утренника в итоге вышло все очень печально, он незадолго до нашей свадьбы изменил мне с лучшей подругой, а я потом потеряла всякую веру в женскую дружбу и мужчин. Лишь спустя несколько лет позволила себе новые отношения, но теперь я даже рада, что связь с Кириллом не получила продолжения, потому что он не мой человек.

Глаза у Андрея были прикрыты, я уже совершенно не следила за фильмом, а наблюдала за мужским лицом. Его губы тронула слабая ухмылка.

– Что смешного я сказала?
– серьезно спросила я.

– Ничего, - отозвался он.
– Представил, как выдергиваю этому зайцу уши.

Андрей открыл глаза и в них появилось уже знакомое мне странное выражение. Он притянул меня к себе, поцеловал крепким, страстным поцелуем, от которого по всему телу у меня побежали мурашки.

– Это своего рода компенсация за твой первый поцелуй и проявленную инициативу, - прошептал он мне в губы.
– Могу тебя заверить, что кроме меня никто больше к ним прикасаться не посмеет, - он прикусил зубами мою нижнюю губу и слегка ее оттянул.
– А зайца этого найду и отблагодарю...

– За то, что причинил мне боль?

– Что отбил у тебя желание встречаться с другими мужчинами. Не то нас с Ником ты бы не дождалась.

– Ах вот так… - я любила, когда у Андрея было веселое настроение и поддалась его игре.

– Но с другой стороны это логично, что ты выбрала меня. Женщины интуитивно чувствуют сильную особь...

– Уж не потому ли что ты был волком на детских утренниках?

Расстегнув несколько пуговичек на светлой рубашке, я провела ладонью по мощной мужской груди, впиваясь в губы ответными поцелуями. Я вкладывала в них всю чувственность и нежность, которой было так много, что она просилась наружу. А еще я соскучилась по Андрею, и все эти дни мне часто снились сны, где мы вот так беззаботно проводим с ним время в его спальне. Эти мечты были моим спасением от скуки и заточения в четырех стенах больничной палаты.

– Ангелина… - хрипло произнес он и остановил мою руку, когда я расстегнула все пуговички на его рубашке и повела ладонью вниз по упругому и твердому животу.
– Мне страшно тебе навредить. Близости между нами не будет...

Я обняла его и снова потянулась к его губам. На секунду он застыл под напором моих чувств, но уже в следующее мгновение стал жадно отвечать на мои ласки. Я изгибалась, неистово прижималась к нему в порыве страсти и намеренно распаляла его еще больше, потому что угрозы для беременности не было, а следовательно, навредить он мне никак не мог.