Мама напрокат
Шрифт:
Мой халат распахнулся, когда я забралась на Андрея и села на его бедра, упершись ладонями ему в грудь. Он часто и глубоко дышал, а темно-зеленый взгляд обжигал мое обнаженное тело.
– Ты меня с ума сведешь, - глухо отозвался он и закатил глаза, когда я пошла в открытое наступление.
Андрей мигом прекратил все между нами, со вздохом поднялся с кровати, закрыл дверь на ключ, и уже через несколько мгновений вернулся ко мне, и принялся покрывать мое тело поцелуями. А это означало, что я снова одержала над ним маленькую победу.
Ночью я проснулась
Нет, после завершения кинокомедии вечер и в самом деле прошел весьма безобидно: мы поужинали втроем, долго обсуждали и планировали куда отправимся отдыхать, когда Никиту выпишут из больницы, много смеялись... Впервые за всю жизнь я в полной мере ощутила, что такое настоящая семья. Такой счастливой я еще никогда не была. А эти две маленькие жизни внутри меня были мне уже бесценно дороги, и словно маячки освещали мой путь.
Не знаю, что меня привело к двери в комнату Ника. Наверное привычка. Я часто оставалась с ним на ночь в клинике, и просыпаясь, каждый раз подходила к нему, проверить дышит ли он, горячий ли у него лоб. Вот и сейчас я вышла из спальни, приоткрыла дверь в его комнату, но к своему ужасу заметила мальчика лежащим не на кровати, а рядом с ней. И судя по всему он был без сознания.
45
Андрей
– Андрей… Скажи, что все будет хорошо, - тихо попросила Ангелина.
Я взглянул на них с Ником через зеркало заднего вида. Ничего не ответил, лишь сильнее вжал педаль газа в пол и гнал, как сумасшедший до клиники. Как я мог заверить Ангелину в том, в чем и сам был не уверен?
– Он весь горит, у него поднялась температура… - я до побеления костяшек сжал руль и еще раз взглянул на них.
– Он так тяжело дышит...
Последние несколько месяцев я жил с надеждой, что Ник выздоровеет, а сейчас… Ничего не чувствовал кроме страха, от которого закладывало уши и дико болела голова. К такому повороту событий я был не готов. Да, врачи прогнозов не давали, с самого начала шла речь о трансплантации костного мозга. Только донора у нас не было! Я платил огромные деньги, чтобы Нику стало лучше, но лучше ему не становилось…
– Оставайся в машине, - попросил я, набирая номер Павла, чтобы он приехал за Ангелиной и отвез ее в клинику. Ей были ни к чему такие сильные переживания. Наши беззаботные выходные закончились.
– Я останусь с тобой, - упрямо заявила она.
– Ты вернешься домой или в больницу, - твердо произнес я, заглядывая ей в лицо.
Возможно, со стороны казалось, что я был могучей и несокрушимой скалой, но сейчас я был разбит, и чувствовал отчаяние и страх. Я был опустошен. Еще вчера я надеялся, что эти выходные станут особенными для всех нас, а на деле все вышло совершенно по-другому.
Мельком взглянув на Ангелину, по щекам которой текли мокрые дорожки, я взял Ника на руки и направился
– Ожидайте, - сказали мне и моего сына забрали в реанимацию.
Я присел на стул в коридоре, положил руки на колени и опустил голову. Это все было очень больно и тяжело переживать. Страшно… И я не знаю какое из этих чувств было сейчас сильнее. Я ежедневно наблюдал, как угасал мой ребенок. До этого дня я не задавался вопросами: «За что ему эта болезнь? Почему именно он?», но сейчас, достигнув отметки сильного отчаяния, прокручивал это все в своей голове.
– Андрей… - я никак не отреагировал на знакомый голос.
Не уехала. Я горько ухмыльнулся и зажмурил глаза.
– Я останусь и посижу здесь… Хорошо? Тебе нужно...
– Побыть одному, - закончил я за Ангелину.
– Все слова какие бы ты сейчас не сказала - они меня не успокоят. Я держусь из последних сил. Я очень устал. Не нужно сейчас ничего говорить.
– Времени прошло очень мало...
– Но болезнь серьезно за него взялась. Мне больно, Ангелина. Больно и очень страшно...
Она положила свою руку на мою и так мы сидели какое-то время. Наступил рассвет и больничный коридор залило солнечным светом. Врач Никиты вышел к нам ближе к полудню. Я сразу по его лицу понял, что хороших новостей нет и мое сердце пропустило несколько ударов.
– Андрей Владимирович, - начал он, а я нахмурился.
– По результатам КТ и бронхоскопии нам удалось поставить диагноз. У Никиты инфекция легких. Я говорил, что проблемы будут нарастать, как снежный ком. Иммунитет очень слабый. Мальчика мы ввели в медикаментозный сон. Сейчас ему не нужны новые нагрузки…
– Искусственную кому?
– врач кивнул.
– Еще вчера все было хорошо! Он был очень рад...
– Даже приятные переживания и положительные эмоции могут сказаться на общем состоянии ребенка. Мне жаль.
– Оставьте эти сожаления при себе! Ник будет жить! Ясно вам?
– Да-да, конечно, - кивнул он и шумно выдохнул.
– Пока Никита останется в реанимации, все посещения сведены к минимуму. Ему нужно много сил. Я уже отправил запросы в банки доноров костного мозга для подбора совместимого неродственного донора за границу. Боюсь, что у нас нет столько времени, чтобы ждать рождения единокровного брата или сестры, - он поглядел на Ангелину.
– Пересадка ему нужна в ближайшее время. Будем рассматривать все варианты.
Врач был в курсе нашей ситуации с ЭКО. Только получается, что все это было зря? Он не доживет до рождения детей?
– Я понял, - произнес я и присел обратно на стул, уставившись в одну точку.
Сейчас я был не готов думать о будущем, о том, что все могло быть иначе. Еще вчера вечером было столько планов на жизнь, а сейчас... Внутри словно образовалась выжженная пустыня. У меня не было больше сил, только отчаяние и пустота заполняли меня до краев.
– Никита...
– произнесла Ангелина, когда врач ушел.
– Он бы не хотел, чтобы ты...