Мама

Гравицкий Алексей Андреевич

Слава еще раз пожалел, что отдал оружие. Судя по лицу Жанны, автоматчица думала о том же.

Мужики в рясах заполнили все пространство храма, оставив свободным небольшой пятачок, на котором стояли они четверо, утыканный свечами алтарь и болтался на цепях помост с креслом и главным монахом. То, что монах на помосте здесь главный, стало ясно сразу, так же как и то, что ничего хорошего им ждать не стоит. Как-то все очень гнетуще предрешенно выглядело. Так выглядит бойня, на которую тащат корову. Все знают, чем это для коровы закончится, только

она не знает, но что-то чувствует. Потому у нее глаза грустные. А люди знают все наперед и завершают последние приготовления. Спокойно заканчивают, словно палач, который ничего личного к жертве не испытывает, просто работа у него такая.

Вячеслав чувствовал себя сейчас коровой. Он не знал, что задумали эти в рясах, но нутром чуял — ничего хорошего они придумать не могли. Движение закончилось. Все замерло, установилась тишина, в которой потрескивали толстые горящие свечи. Потом какой-то толстый мужик рыпнулся к ним, но был резко остановлен главным монахом.

Что-то заставило Славу напрячься. Главный назвал этого толстого по имени. Юрий. Отец Юрий. Что дернуло его сунуть записку Сэда толстому отцу именно тогда, Слава не смог бы сказать, если бы даже его спросили об этом. Просто отец Юрий, которому обязательно надо было что-то отдать, появился к месту. У Славы возникло смутное ощущение, что этот толстяк может что-то изменить. И он сунул отцу записку. А тот ничего не изменил, просто тут же отступил и растворился в толпе, будто и не было его.

— К вам обращаюсь я, — возвестил капюшон с помоста.

— Это чучело у них за главного, что ли? — шепнул Анри в самое ухо. Слава не ответил, лишь повел плечом.

— Скажите, пришедшие из мира хаоса, осознанно ли вы явились сюда? Желали вы найти Бога, место. Богом освященное, народ, Богом отмеченный, и примкнуть к нему?

Слава поймал на себе любопытствующие взгляды, пожал плечами.

— Мы просто ехали мимо. По своим делам. Ничего конкретного от этого места нам нужно не было. — Он замолчал.

Снова наступила тишина, снова лишь потрескивали горящие свечи.

— Мы просто ехали мимо, — зачем-то повторил Вячеслав.

— Этим людям не нужен Бог, — прозвучал голос из толпы.

Пропавший было отец Юрий снова выступил вперед.

— Зачем тратить на них время, ваше святейшество?

— Остынь, сын мой, — в голосе главного монаха послышалось раздражение. — Возможно, эти люди и не искали Господа, но, попав в обитель Его, нашли то, к чему стремились. Не так ли?

Последний вопрос был обращен к Славе. Что ж они все к нему-то прицепились? Он покосился на спутников, те молчали. Вячеслав покачал головой.

— Нет, мы преследуем иные цели. У нас свой путь. И мы хотели бы продолжить его.

— Это приспешники дьявола, — громко крикнул отец Юрий. — Они нечисты кровью, они пришли сюда, пошпионили и хотят уйти. Нельзя отпустить их.

— Дядька, — подал голос молчавший до того француз. — Ты чего это разошелся?

— Молчи, — взвизгнул толстяк. — В твоих жилах нечистая

кровь. Ты дитя дьявола!

Толстый отец Юрий даже покраснел от натуги. Скотина, убивать таких.

— Чего? — вылупился Анри.

Истерично хихикнула Жанна. Слава дернулся вперед. Но до святого отца не дотянулся. Стоявший позади них молодчик в рясе довольно грубо дернул за плечо, возвращая на место. Ярость вскипела до предела. Он собрался уже поквитаться и с Юрием, и с тем козлом, что стоял сзади, но толстяк быстро подался вперед и едва слышно, на грани слуха шепнул:

— Хотите жить — не выпячивайтесь, — и отступил на шаг.

— Отец Юрий! Отойди от них, сын мой, — приказал главный. — И смери горячность в сердце своем. Господь наделил тебя разумом…

— Господь говорит, что все и всегда обижали русский народ, потому сам Господь выделил русских среди прочих. Вы же сами учили этому, ваше святейшество. Единственные, кто заслуживает Царствия Небесного, — русские. Люди отринули русский народ. Даже само название русские — прилагательное. В то время как любая другая народность — существительное. Англичанин, француз, японец, китаец, американец, грузин, украинец — все существительные. Они существуют сами по себе, а мы к чему-то принадлежим, прилагаемся. Мы, русские…

— Чушь собачья, — фыркнул француз. — Это только в русском языке такое различие. В английском, например, есть понятия «инглиш мен» или «рашен мен». Коротко «инглиш» и «рашен». Обе национальности в единой форме. Во французском языке…

— Замолчи, нечестивец, — снова взвился отец Юрий. — Только русский народ отмечен Богом и только русские могут достичь Царствия Небесного, если будут жить праведно. А вы, дьявольское племя, будете гореть в аду.

— Сын мой, — голос главного был зол и яростен. — Ты позволяешь себе недозволенное.

И тогда толстый монах посмотрел на главного. Молча направился к помосту. Шаги его были неспешны и уверенны. «Походка триумфатора», — подумалось Славе. Он поглядел на отца Юрия, тот шел к помосту со злорадной улыбкой на лице.

23

Записка придавала уверенности, которой не хватало в последние дни. Он чувствовал силу, он чувствовал, что может распорядиться теми, кого вчера боялся. От такого осознания становилось жарко, и отец Юрий еще сильнее раскраснелся. Завтра придет помощь. А сегодня он станет наместником.

Он шел к помосту, отцы и братья, заполонившие храм, зашушукались. Еще бы, такой фамильярности себе никто никогда не позволял. Юрий ступил на помост.

— А почему ты, называющий себя наместником Бога, противишься воле Господа в отношении этих слуг дьявола?

Наместник поднялся с кресла.

— Сын мой, ты не здоров? Как смеешь…

— Ведь Господь вложил частичку себя только в души русских, — продолжил, не слыша его святейшество, отец Юрий. — Именно русских избрал своим народом. Так сказано в Писании. Так сказано Господом.