Мама
Шрифт:
— Они пришли! — крикнул кто-то снизу. В толпе началась паника. Кто-то метался, не зная, что делать, другие, напротив, доставали оружие.
Наместник чертыхнулся и вскинул винтовку. Положив ствол на край ограждения, он присел и прицелился. Вячеслав, стоявший позади, шагнул на балкон, взял негра за плечо:
— Стой!
Тот непонимающе покосился на Славу.
— А как же добро? Как же переполненная ненавистью чаша?
Негр отпихнул Вячеслава в сторону.
— Не будь идиотом, тебе не идет.
Рядом
— Добро должно быть с кулаками. — Он сплюнул и снова принялся целиться.
Слава посмотрел на фигурку, что должна была попасть в прицел следующей. Что-то неуловимо знакомое почудилось в ней.
— Стой, — приказал Вячеслав.
Негр нервно отмахнулся. Сбился, поднялся на ноги, поминая чью-то мать, и снова принялся ловить цель.
— Сэд! — Крик был пронзительный. Может потому, что вопили в самое ухо, а может, оттого, что кричавшей проститутке было больно, как бывает только тогда, когда видишь смерть близкого и ничего не можешь сделать.
Эл рванулась вперед. Слава вскинул руку:
— Стой! — на сей раз непонятно было, к кому относится приказ к готовящемуся выстрелить негру или к дернувшейся к наместнику проститутке.
Девушка замерла. Грохнул выстрел. Не из винтовки, из пистолета.
Слава опустил руку. Его святейшество пошатнулся, повалился на ограждение, повис на какое-то мгновение и полетел вниз на асфальт. Слава глянул через парапет. Мертвый наместник лежал лицом вниз, раскидав руки. Затылок негра представлял собой кровавое месиво. Крови было куда как больше, чем из разбитого носа.
— Решил поддержать новую власть, дядька? — ехидно поинтересовался, стоявший рядом француз.
— Пошел ты, — отмахнулся Вячеслав. — Никого я не поддерживаю. Это не моя война.
Он обернулся, шагнул было к Эл, но та, прикрыв рот ладонью, метнулась куда-то внутрь дома.
— Она что, на него смотрела? — удивился Слава.
— А ты будто не смотрел? — усмехнулась стоявшая рядом с французом Жанна.
31
Все произошло быстро. Монахи только собирались отстреливаться, когда байкеры налетели. Они пронеслись черной волной, стреляя направо и налево. Отъехав на некоторое расстояние, развернулись и двинулись в обратную сторону. После первого налета святое братство еще отстреливалось. После четвертого наиболее воинственные лежали мертвыми, а остальные побросали оружие.
Святые отцы могли воевать лишь друг с другом или вести словесные баталии о вопросах веры. В открытой перестрелке, оставшись
32
Когда они спустились вниз, там никого уже не было. Ни живых, ни мертвых. Люди ушли отсюда прежде, чем пришла смерть. Только труп наместника все так же валялся под балконом, разметав руки, словно пытаясь обхватить землю.
Слава молча постоял над трупом. Что-то во всем этом было неверно. Француз подошел сзади так тихо, что он не сразу его заметил. А когда заметил, убирать задумчивость с лица было поздно.
— В чем-то он все-таки был прав, — проговорил Анри.
— В чем, догадаешься? — тихо спросил беспредельщик.
— Добро должно быть с кулаками, — пожал плечами француз.
Слава посмотрел на него наполнившимися злостью и обидой глазами. Когда заговорил снова, голос его дрожал от напряжения:
— Когда ж вы, наконец, поймете, что добро должно быть. Просто должно быть, а все остальное отговорки, исключающие и опровергающие первое утверждение.
— И это мне говорит человек, который ему пулю в башку вмазал. Да ты гуманист, дядька, — попытался пошутить экс-сутенер.
Слава недобро глянул на француза и молча пошел прочь.
— Добро должно быть, — тихо проговорил Анри, так, чтобы никто не слышал. — А кто из них, из вас, из нас это добро делает? Эх, дядька, оно обязательно должно быть, только где оно?
Слава скрылся за углом, и Анри неторопливо поплелся следом.
33
Женщины нашлись быстро. Вместе с ними обнаружился и Сэд. Он шел, обнимая Жанну и Эл, а они висели на нем, словно игрушечные куколки на новогодней елке.
— Здор?во! — крикнул Сэд, издалека завидев Вячеслава.
— Привет. Ну что скажешь?
— Все превосходно. Потери минимальные. Монахи остались без власти, насколько я понял. Причем вообще без власти. И без бывшей, и без новой. Так что управиться с этой церковной братией будет еще проще. Спасибо тебе, что передал записку. И вообще.
Подошел Анри. Рожа у француза была необычайно задумчивая.
— О, отец-философ, — съязвила Жанна. — Ты где был?
Француз кивнул в ту сторону, откуда явился:
— Там.
— А там хорошо?
— Там хорошо, где нас нет, — улыбнулся сутенер. — А «там» как обычно. Идемте, тетьки, оставим этих беспредельщиков. У них свои секреты.
Он еще что-то говорил, уводя женщин, но Слава уже не слушал. Он смотрел на Сэда. Тот хмурил брови.
— Ты хотел меня о чем-то спросить, Сэд?
— Просить, — помялся тот. — Спасибо тебе, конечно…
— Но?
— Но уезжай отсюда, — поспешно закончил байкер.
— Боишься проблем? — хмыкнул Вячеслав.
Сэд кивнул.