Мама
Шрифт:
Она хорошо помнила, как их ВАЗ выезжал за ворота объекта.
Помнила, как ехали все семьдесят километров грунтовой дороги, а она, сославшись на головную боль, молча держалась, вцепившись в ручку сидения считая метры и минуты.
Помнила, как приехав, и отпустив Игоря сразу, как только он занес оружие в ее кабинет, вызвала Машу и доктора. Срочно и бегом!
Помнила, как доктор открывал Маше двери, и они вдвоем входили в ее комнату...
А потом она позволила 'пружине распрямилась - и ее 'накрыло' - быстро и жестко. Сначала был легкий всхлип с набором матерных и жалостливых
Умница доктор, остановил Марию, которая хотела бежать за помощью, - просто зажал ей ее вопящий рот, отправив помощницу 'за нужным уколом'.
Да.
– Это должен бы быть ее триумф, а она вот тут сидит на 'очке' и никак не может сбросить 'балласт'.
Вот уж точно 'Достиг я высшей власти...'. Неожиданно тупой спазм снова пронзает ей низ живота. Все! К Черту - рубеж 'когда уже не стыдно' она только что прошла.
Слабый и измученный женский голос раздается в ночи: 'Михаил Ефремович, тащите-ка но-шпу, клизму, и что еще там - вы лучше знаете. Спасайте своего работодателя'.
Ну, ничего, сейчас он ей поможет, и после у нее будет двенадцать часов тихого и безмятежного сна. Это ее радует гораздо больше, чем заготовленные тридцать тонн тушенки и в разы возросшая безопасность их убежища.
– Женщина слабо, через силу, улыбается.
ГЛАВА ВТОРАЯ - 'Кравчий'
'Ночной звонок' - 20.03.2007г.
'Ежик' из окурков собранный в пепельнице и включенный диктофон - так началось для него раннее утро первого день беды.
Он в очередной раз включал диктофон и слушал голос собеседника, а вернее его монолог, пытаясь, что-то понять, придумать, сообразить, в конце концов, еще сам не зная, что именно.
Голос собеседника был ему знаком. Вернее не сам голос, а его интонация, тональность, темперамент с которым он говорил.
Только к шести часам утра он совершенно случайно вспомнил, откуда ему чудилась 'знакомость' голоса. Еще лет десять еще назад, когда он работал в совсем другом департаменте и участвовал 'прослушке' одного интересного офиса, он слышал нечто похожее. Тогда его начальству что-то понадобилось от фирмачей. И потому сели на них плотно, в надежде то ли узнать, то ли наехать. О хотелках руководства ему не докладывали.
Тогда он не видел лиц людей, которых они 'слушали', но знал их всех по голосам: и директора Вениамина Яковлевича, и его секретутку-подстилку Лидочку (умную и хитрую блядь, умело косившую под блондинистую дуру), и еще многих других. И менеджера по продажам Валерика (так его называли коллеги) - умного и добросовестного мальчика лет двадцати, в чьи обязанности входило делать ежедневно сотни 'холодных' звонков. Валерик собирался валить из того крысятника, но старался работать честно, хотя 'тяги в соплах' у него уже не было. Совсем не было.
И хотя из диктофона звучал голос не 'продажника' Валеры, а совсем другого человека, он понял, что ему показалось знакомым. Так же говорил и тот парень к концу рабочего дня - честно, старательно, но устало
Желание подсидеть коллегу - естественно, и вдвойне приятно, если идиот сам дает против себя компромат: теперь кресло под Ващенко, чьим замом являлся звонивший, будет уже не таким крепим. И это можно будет использовать. В перспективе.
Так Сергей Петрович думал еще пару часов назад, после того как ближе под утро у него в кармане пиджака завибрировал мобильный и он ответил - сонно и раздраженно.
Номер был их конторы, но не его департамента, а звонящий был ему шапочно знаком. После короткого приветствия Игорь, так звали его, начал говорить. Услышанное показалось Сергею Петровичу настолько бредовым, что он выключил телефон, сославшись на плохой звук, и начал думать.
А через 5-6 минут Сергей Петрович перезвонил сам.
– Писать меня будешь, - услышал он в трубке голос Игоря.
– Господь с тобой, нет, конечно!
– ответил Сергей Петрович, включая диктофон.
– Это ты зря. Больше я тебе звонить не буду. Мне еще многим позвонить надо. Так что уж лучше пиши....
А сейчас, сидя в своем кабинете, куда он приехал сразу после звонка, он старался принять идеальное решение, такое, которое бы не выставило его параноиком и легковерным дураком, но с другой стороны - максимально бы его обезопасило.
Осторожные звонки в Киев и бывшим друзьям по ведомству - в Минск, его немного удивили и напрягли.
Сначала Сергей Петрович решил проверить телефонным звонком - как щупом, чем сейчас они занимаются. Логично было бы предположить, что в 5 утра люди еще спят. Простой способ - звонок старому приятелю, под видом того, что ошибся номером в телефонной книжке, а там, уже по голосу - заспанному и злому убедится, что человек сейчас спит. Или не спит.
Арифметика звонков внушала опасение: из пары десятков 'номеров' не спала едва ли не треть. И совсем не обязательно, что все люди, что-то знали. Важным было иное, - есть какие то обстоятельства, которые вынудили столько народу при чинах и погонах по обе стороны границы встать пораньше. Это могло быть как знание, так и неопределенность, полученная информация, или что еще - какой то общий неучтенный фактор.
И это сильно настораживало.
Повторные же звонки, уже к 'не-спящим' в Киеве и Минске ничего нового не дали: в голосах собеседников чествовалась напряженность и какая то недосказанность.
А это уже пугало.
'Ежик' в пепельнице прибавил в объеме еще немного, прежде чем Сергей Петрович принял РЕШЕНИЕ.
Он не был великим стратегом, да его должность этого и не предусматривала. Но память у Сергея Петровича была хорошая, а его любимым предметов во время прохождения обучения еще лет тридцать тому назад в Академии МВД г. Минска - была история. Даты он ненавидел, но любил 'примерять на себя' разные исторические персонажи.