Мамалыжный десант
Шрифт:
Тимофей стоял по направлению к кукурузе, сдвинув нагретый автомат на грудь. На «додж» не смотрел, но место было голое, можно догадаться: переодевается старший лейтенант Земляков. Заодно они там с сержантом о чем-то беседовали. Похоже, не особо о секретном, просто знакомых упоминали. Это понятно, старые сослуживцы.
– Все, бойцы, поехали! – окликнул старший лейтенант. – Заводи зверя.
Тимофей скорым шагом направился к грузовичку. Новый командир вдумчиво притоптывал о сухую землю, проверяя,
Боец Лавренко напомнил себе, что не солдатское дело офицерскими привычками интересоваться. Андрюха уже заводил «додж» – двигатель молодецки взревел.
– Так, товарищи, давайте без пафоса и лихачества, – поморщился командир. – Помним, что скромность и неназойливость в нашей службе – это все и даже больше!
Земляков раскрыл планшетку и продемонстрировал подчиненным лист карты.
– Знакомьтесь с задачей. Выдвигаемся к селу Жувгуры – это примерно девяносто с гаком километров…
– Так это же за линией фронта будет, – немедля влез водитель.
– Поговори еще! – шикнул Павло Захарович. – Слухай, что тебе говорят, та не болтай.
– К моменту нашего прибытия противника оттуда должны выбить, – спокойно пояснил старший лейтенант. – Лично штурмовать, по-видимому, не понадобится. И да, ты бы не перебивал старших по званию. Поверь, это нехорошая примета.
– Виноват. То я от удивления, – сообразил сразу оправдаться Андрюха.
– Так вот, выдвигаемся и работаем. Там будут пленные, наша задача – найти среди них очень нужных лиц и оперативно их допросить. Особого героизма для таких свершений не требуется, а вот аккуратность и точность – обязательны. Вопросы?
– Нет вопросов! Готовы! – опять же поспешно заверил водитель.
– Отож намеченный маршрут уже имеет известность? – уточнил Торчок.
– Имеет. – Командир движением карандаша показал путь к реке и дальше. Глянул на Тимофея. – Насчет тебя, Лавренко. Пока то да се, параллельно пойдет проверка твоей личности. Одобрит руководство – войдешь в штат. Лично у меня ты пока сомнений не вызываешь, но служба у нас многоступенчатая, ответственная, ты должен понимать. Если что, вернешься по месту службы.
– Понимаю, товарищ старший лейтенант. Я же не скрываю: да, был под оккупантами. И от передовой не бегаю, – сказал Тимофей.
– Об этом и речи нет. Рекомендации у тебя годные, а в оккупации ты не по причинам уклонения или дезертирства оказался, а по возрасту и стечению обстоятельств. Не вижу в этом ничего предосудительного. А вот склонности к конкретной службе лучше все же иметь. Может, ты пехотинец лихой, а у нас только изнывать будешь. Так тоже случается, у нас специфика, – умно пояснил Земляков и запрыгнул на командирское место. – Поехали-поехали, время не ждет!
Время действительно не ждало. К реке по проселку докатили беспрепятственно, но у переправы начались пробки и заторы. Когда
Боец Лавренко твердо знал, что на войне не бывает неглавных плацдармов. Каждый кусочек захваченного берега – главный, поскольку десантники за него всерьез дерутся, насмерть тонут и навсегда в берега вкапываются. Конечно, в штабах что-то планируют, делят плацдармы на «вспомогательные», «основные» и «самые многообещающие», но одно дело планы, а другое – как на самом деле получается.
«Додж» лихо взбирался на крутой подъем, левее выглядывали тонкие стволы зениток. Дальше потянулись опустевшие артиллерийские позиции. Вот тут Тимофей удивился: у огневых высились холмы отстрелянных гильз и горы снарядных ящиков. Это же сколько бэка тут разом отстреляли?!
– Отож оно и громыхало, – пробормотал сержант Торчок.
С переднего сиденья обернулся командир:
– От души тут «бог войны» отработал. Как, Лавренко, не завидно?
– Не понял, товарищ старший лейтенант. В каком смысле?
– Ну, наступление-то отсюда пошло. Ваши Шерпены в стороне остались.
– Так мы же свое дело сделали. Такая у нас, значит, задача была, – уже не очень уверенно предположил Тимофей.
– Очень верно говоришь! Есть у тебя задатки стратегического мышления. В училище военное поступать не думал? – внезапно поинтересовался Земляков.
– Нет. Как-то не до таких мыслей было, – признался Тимофей.
– Тоже верно, дальше будет видно.
Старший лейтенант с интересом вертел головой. Вокруг все тянулись и тянулись артиллерийские позиции, капониры для техники и вновь тускло блестящие россыпи и холмы гильз. Тесно стояли батареи, чуть ли не друг на друге. И как их не разбомбили? Хотя, конечно, воздушное прикрытие было понадежнее, чем весной.
Свежая виляющая дорога миновала передовую – Тимофей угадывал повороты траншей, невидимые блиндажи и пулеметные гнезда. Все понятно, прямо как родное. Наверное, была бы нужда – за час здесь обжился. Но фронт рванул на запад, наверное, уже не придется здесь воевать.
Румынские и немецкие траншеи рассмотреть не удалось: сплошь все перепахано и срыто, одни воронки и древесная щепа. Вот километра через два, у второй линии, все оказалось взрыто еще глубже, но угадывались в комьях земли и гари не только деревяшки.
– Страшное дело! – сказал Андрюха, крутя баранку. – Сколько ж здесь набило?!
Трупный запах над срытыми снарядами и бомбами высотами стоял густой. Вдоль дороги все было утрамбовано гусеницами танков и тягачей, но и здесь из-под колес шел смрад. Жара, ничего не поделаешь.