Мамба и большой Куш
Шрифт:
Во тьме слышались разные звуки: от завываний гиен до тявканья шакалов. Иногда доносился рык льва, прилетавший снизу от саванны. Звуки в ночи разносились очень далеко, а рык льва не тихий изначально. Я не заметил, как заснул, и проснулся сразу, как только первые лучи солнца коснулись моего лица.
Караванный путь по-прежнему казался пустым, и я вновь пошёл по нему, не таясь и не скрываясь. Весь день я шёл, а также следующий и ещё неделю, никого не встречая. Просо закончилось, и я ел то, что смог добыть охотой. В один из дней, отойдя немного в сторону, я внезапно заметил маленькую антилопу, мгновенно вскинул копьё и
Антилопа встрепенулась и попыталась отскочить в сторону, но дротик впился ей в шею и сбил с ног. Этот день прошёл очень сытно, и я смог вволю наесться нежного мяса. Ещё через неделю пути я вновь спустился в саванну и практически уткнулся в большое селение, что располагалось в низине между двумя холмами.
Издалека виднелись конусообразные круглые жилища, а также многочисленные люди, бродившие между ними, здесь же я смог заметить и давешний караван, остановившийся то ли на отдых, то ли ещё по какой-то надобности. Нужно принимать решение: идти в селение или обходить его стороной. Сомневался я недолго, после чего направился искать место, куда можно припрятать золотой амулет. Кинжал, всё же, жалко оставлять, он ещё мне пригодится. К тому же, без должного ухода он заржавеет к тому моменту, когда я его заберу, а это может случиться совсем не скоро.
Амулет оказалось не так уж легко спрятать. Точнее, спрятать-то легко, а вот как потом найти, вопрос. Наконец, я нашёл скалу, чья форма напоминала голову льва, и под ней обнаружил небольшую расщелину, куда и поместил амулет. Настроившись, я пошёл к селению, надеясь на лучшее и готовясь к худшему варианту развития событий.
Селение приближалось, и меня вскоре заметили. Особого эффекта это не произвело, селение продолжало жить своей жизнью. Лишь когда я подошёл гораздо ближе, ко мне навстречу вышла парочка вооружённых воинов. А чуть в стороне столпились несколько местных жителей, среди которых были и женщины, и дети. Все глазели на одинокого неизвестного воина.
— Кто ты, воин, и куда идёшь? — обратился ко мне один из воинов на понятном языке.
— Я иду в Аксум, хотел бы остановиться в вашем селении на отдых, у меня кончилась еда и вода. А сам я отбился от отряда, когда на нас напали разбойники.
— Ты найдёшь здесь и кров, и помощь, если у тебя хорошие намерения. Если же нет, то…
Я пожал плечами. Что может сделать одинокий воин, да ещё такого вида, как я? Да, ничего, видимо, это понимали и эти двое.
— У меня нет дурных намерений. Моя дорога оказалась опасна и трудна, и я потерял свой отряд, на который напали разбойники.
— Разбойники?
— Да, какие-то чёрные дикари.
— Мы отведём тебя к старейшине, и ты расскажешь ему обо всём, что с тобою случилось.
Я кивнул, не тратя слова. Воины тут же встали по обеим сторонам от меня, словно конвоируя. Ладно, посмотрим. Вид я имел измождённый, некоторые раны только заживали и были хорошо видны на теле. Оружие бесхитростное, хоть и много его с собой.
Мы пошли по деревне, люди глазели на меня. Я оглядывался по сторонам, селение оказалось большим и, скорее всего, зажиточным, конечно, по меркам существующего времени, это мне стало ясно практически с одного взгляда.
Домов много, довольно неплохого качества, не хуже подобных хижин двадцатого века, а то и лучше. Вывод очевиден. Эх, негры, негры, всё вам одинаково, что третий век до нашей эры, что двадцать
В общем, цвет кожи жители имели тёмный, но не чёрный, черты лица ближе к европейским, чем к негроидным, сложение тела правильное и все носили одежду, не просто набедренные повязки, а лёгкие туники из серого и жёлтого полотна. Только дети бегали в одних набедренных повязках.
В принципе, всё логично: селение стоит на караванном пути и может давать приют караванам, а также охранять путь конными или пешими патрулями. Странно, что погибшие трое наблюдателей одеты были совсем по-другому. Через несколько минут мы пришли к дому старейшины, который выделялся большими размерами среди ему подобных.
Перед его входом мне пришлось отдать все три копья, а мешок оставить у стражников, тесак тоже пришлось сдать. При мне остался только кинжал. Чтобы скрыть его богатый вид, я обмазал рукоять кинжала грязью, а лезвие испятнал бурыми потёками глины. Ножен к кинжалу у меня не имелось, вместо них красовался кусок коры, в котором и покоилось лезвие. Вздохнув, я смело шагнул внутрь хижины.
Глава 10
Лекарь
Старейшиной оказался толстый приземистый мужик с хитрыми глазами на морщинистом лице цвета старого кирпича. Он сидел в центре жилища на звериных шкурах и пил какой-то напиток, шумно прихлёбывая и закусывая сыром.
Я невольно сглотнул. Мой завтрак давно уже переварился в желудке, да и запас проса практически подошёл к концу. Осталась всего пригоршня, чисто НЗ, на предмет особо плохих условий, ну и для наглядности, что я пришёл из селения, а не упал с неба. Воин, что привёл меня, поклонился старейшине и сказал.
— Мы привели к тебе, о мудрейший Зам-Зам, одинокого путника, что пришёл только сейчас. Он имел с собою три копья, длинный нож и лук, а из вещей только один мешок. Всё осталось у входа.
— Иди, Атпер, я поговорю с ним.
Воин ещё раз склонил голову и вышел из хижины.
Я остался наедине со старейшиной, впрочем, оказалось, что нет. В царившем в жилище полумраке я смог заметить, как в дальнем углу зашевелился какой-то ком, который оказался молодым мужчиной, что сел возле стены, подтянув к себе колени и держа в руках короткое копьё. Длины копья как раз хватало, чтобы легко достать меня и проткнуть насквозь. Предусмотрительно.
Я вновь взглянул на старейшину, чтобы рассмотреть получше. Первое впечатление не обмануло меня: напротив сидел низкорослый и толстый в своей важности человек, с гладким, лоснящимся от жира лицом. Тонкий нос и густые брови подчёркивали некоторую нелепость его физиономии, но злые и умные глаза сразу ставили на место любого, кто мог бы посчитать его слабаком. Нет, этот человек им не являлся. Отнюдь.
— Меня зовут Зам-Зам, а как зовут тебя, воин?
Гм. Я давно задумывался над тем, как назвать себя в этом мире, довольно тривиальная задача, но она ставила меня в тупик. Хотелось выбрать себе необычное имя, которое можно прославить и оставить в веках. Но это говорило во мне тщеславие, а не здравомыслие. С другой стороны, в этом мире не существовало ни фамилий, ни отчеств, только имена. Так что, какая разница, как назваться. Именем Кубра я называться не хотел, он погиб навсегда.