Мамба и храм Баала
Шрифт:
Это мне пригодится в будущем, я надеюсь, что смогу стать для них больше, чем солдатом удачи и наёмником. Потом я постараюсь реализовать это уважение материально, ведь на очереди окажутся враждебные прибрежникам кочевые племена саванны, что примыкает к океану. И кое-какие мысли на возможность их подчинения у меня уже имелись.
Прибыв к холму, Манул стал делить людей на смены дежурства и отдыха. Мы же с Рамом просто завалились спать. Мой сон охранял Ап, а сон Рама, наверное, Манул или кто-то из его людей. Люди высыпались и менялись, заступая на охрану. Так прошёл весь день, и к вечеру
Глава 11
Охота на ящера
Яркий огонь костра подсвечивал тёмное небо и немного разгонял сгустившуюся тьму. Костёр получился небольшой, потому как в саванне мало деревьев и, соответственно, дров, а больше ничего горючего мы не обнаружили. Город же оказался вычищен от мебели и дерева. Лишь на берегу океана имелась возможность найти плавник, принесённый сюда штормом или приливом.
Увы, в это время кораблей по морю ходило катастрофически мало, да и что это были за судна? Жалкие триремы или биремы, а то и ещё худшего качества кораблики. То ли дело семнадцатый век, когда море бороздили многочисленные флотилии трёхмачтовиков, они, соответственно, частенько терпели кораблекрушение, вознаграждая жителей побережья, как имеющимися товарами, так и деревом, и парусной тканью.
Ночь затаённо молчала, влажно дыша свежим морским бризом, приносимым со стороны океана. От города же ничего не поступало, только сухой, пропахший какой-то гадостью воздух. Ну, в том сомневаться и не приходилось. Я сидел возле костра, молча подкидывая в него сухие травинки и мелкие веточки, которых достаточно набрал вокруг холма. Рам расположился напротив меня, а справа от него также молча смотрел в огонь Манул.
— Что ты намерен предпринять, Рам? — начал я разговор.
— Искать вход.
— Где?
— В подземельях.
— Мы там уже были. Как ты намерен открыть первую дверь, что выходит в два коридора?
— Мы не пойдём там.
— А где пойдём?
— Через тот вход, который напрямую ведёт к разлому.
— Это бесполезно.
— Ты же делал там мостки?
— Делал… — и тут мне в голову внезапно пришла мысль, что я дурак. Как я мог забыть о том, что можно просто перебежать через мостки, а не обегать вокруг, возвращаясь тем же путём, которым мы пришли туда. Вот же я дурак! И ведь вылетели знания этой возможности из головы в горячке боя. Хотя, нас атаковали со всех сторон, и ещё не факт, что, пробегая по мосткам, я не мог получить несколько стрел или дротиков в спину или ноги. Так что, всё, что ни делается, к лучшему. Наверное…
— Мостки уже, скорее всего, скинули, хотя, возможно, дверь карлики закрыть не смогли.
— Вот именно, что не смогли, — загорелся этой мыслью Рам.
— А через разлом как ты собираешься перебираться? По воздуху?
— Что-нибудь придумаю.
— Что? Что ты придумаешь?
— Что-нибудь.
— Ты уже придумал, да так, что весь отряд потерял, и если бы не прибрежники, то и сам остался в подземельях, — не выдержав, в сердцах вскричал я.
— Я всё делал правильно, не тебе меня судить.
— Я?! А может быть, это сам Криш лез на рожон, да ещё и постоянно прятался за моей спиной? И теперь я виноват? А что же ты, когда бежал, не задумывался о том, что я ухожу последним и может не смогу выйти из подземелья и останусь там? А?! Ты сбежал, бросив меня одного, и после всего ещё и обвиняешь в нарушении договора. Договор я выполнил, но мы не смогли войти в храм. А договор наш предусматривал, что я вас доведу до города и храма. Мы вошли в него, но не смогли захватить. Поэтому, с этого момента я свободен от всех своих обязательств. Ты не выплатишь мне награду, и теперь вообще непонятно, как вернуться обратно.
Рам вскочил, сжав кулаки, но остановился. Ярость и здравомыслие боролись в нём, пока это противостояние не сломило его волю, и он сел обратно, надолго замолчав. Сказать ему было нечего, ни о какой награде речь уже не шла, да и кто всерьёз на неё надеялся? Я, что ли? Вовсе нет.
— Так что, Рам?
— Ты прав, единственный путь, что нам остался — дорога проклятых, но тогда я нарушу своё слово, что дал Химу. Он приказал мне идти только подземельями, через потайной ход, который я должен был найти. Если я нарушу своё слово, то не выполню его задание.
— Я думал, что твоя задача проникнуть в храм Баала.
— Да, но путь туда тоже имеет значение.
— Хорошо, но как Хим узнает о том, что ты нарушил его слово?
— Он узнает. Не знаю, как, но узнает, и тогда мне не стоит возвращаться.
— Ну, не возвращайся, — пожал я плечами.
— Нет, — покачал головой Рам, — нет, так дело не пойдёт.
— Ладно, тогда предлагаю такой вариант. Я пойду дорогой проклятых один, только с Апом. Если со мной пойдут прибрежники, то хорошо, если нет, то и ладно. Разведаю путь и, возможно, найду потайной ход, что приведёт к воротам, в которые мы не смогли зайти. Я открою их изнутри, и ты уже сможешь войти в храм через них. Конечно, как только мы сможем очистить от пещерников все помещения.
Рам думал недолго.
— Хорошо, я согласен. Ты пойдёшь сейчас? — загорелся он.
— Я не сумасшедший, я пойду утром.
— Тогда мы можем пойти опять в подземелья и разведаем прежние пути.
— Идите, — пожал я плечами, — я не пойду с вами.
Рам опять было вспыхнул, но тут же погас.
Всё это время военный вождь прибрежников Манул внимательно вслушивался в наш разговор, и на последние слова Рама только отрицательно покачал головой. Он не хотел терять людей просто так, и выразил свои сомнения одним предложением на ломаном языке.
— Время пещерников — ночь, время прибрежников — утро. Мои воины больше не пойдут вниз. Мы пойдём, только когда вернётся Егэр.
— Золотые слова, — хмыкнул я и зачерпнул из котелка с отваром полную глиняную чашку ароматной жидкости, решив угостить и остальных. — Пейте, это вкусно и полезно. — И я протянул чашку своим собеседникам. — Нам предстоит тревожная ночь и всем нужно вновь отдохнуть. Завтра мы пойдём с Апом дорогой проклятых, кто пойдёт с нами?
Рам промолчал и коротко взглянул на Манула. Тот вздохнул и сказал.