Мамба в Афганистане
Шрифт:
— Ты не сможешь там пройти, Аль-Шафи.
— Аль-Шафи не сможет, а Мамба пройдёт везде.
— Тогда я пойду с тобой, кем бы ты ни был.
— У тебя сложное ранение.
— Ничего, ты меня уже вылечил один раз, вылечишь и второй.
От такой неприкрытой наглости, замешенной на вере в меня, я даже растерялся. Но определённая логика в этом имелась, железная.
— Хорошо, ну а кто тогда поведёт всех обратно в селение?
— Поведёт Ильшас, — ткнул Саид в сторону моего напарника по пулемёту с посечённым
Я пожал плечами. Справится так справится.
— Тогда вот что, Ильшас. Возьмите эти лекарства, выпей сам и напои других. Проверь всех и готовьтесь. После полуночи вы должны уйти отсюда и идти, покуда остаются силы.
— А что будешь делать ты? — спросил Саид.
— Пойду охотиться.
— Как?
— Не твоё дело, Саид. Твоё дело — вовремя появиться, если услышишь выстрелы. Можешь потом сказать на вопрос, откуда явился: «Стреляли!»
Саид не понял меня и промолчал. Естественно, он же не смотрел фильм «Белое солнце пустыни».
Я отошёл от них и разделся, оставшись лишь в тёмных, почти чёрных трусах и чёрной же майке. Чёрное мне идёт. На поясе кобура с пистолетом, здоровый тесак, за спиной небольшой мешок с разными разностями. Выпив зелье ночного зрения и крякнув от его сладкой горечи, я оглянулся.
Кажется, ничего не забыл. Жаль, что закончились гранаты, нужно теперь шарить по трупам. Дождавшись, когда зелье начало действовать, я подхватил старую винтовку и крадучись пошёл в сторону лежащих между камней трупов.
В слабом свете звёзд и узкого серпа Луны меня почти не было видно. Первый труп я нашёл недалеко от своей начальной пулемётной позиции. До него не дошли его сотоварищи, так что моим трофеем оказался китайский АК и два полных магазина к нему. Больше ничего у убитого не оказалось. Ладненько, переходим к следующему трупу.
У того оказался тоже автомат, только уже не китайского производства, хрен знает из какой страны, ну да не суть. Тут патронов оказалось немного больше. Подхватив автоматы и магазины, я отнёс их к скале и снова продолжил рыскать среди камней, где наткнулся на раненого.
— А, ты… хр-р, — слушать и разговаривать с врагом времени у меня не было. Острый тесак ударил в шею раненого, почти перерубив её. Брызнула струя крови, а я пополз дальше. Я добил ещё двоих, когда глухие предсмертные крики привлекли внимание душманов. Они тоже вышли на путь оказания помощи своим тяжелораненым, но ещё не успели добраться до этих.
— Кто здесь?
Я промолчал и затаился буквально в десяти метрах от них.
— Тебе показалось, Сахид.
— Нет, я видел движение там.
— Ну пойдём, посмотрим.
Оба двинулись вперёд, а я потихоньку отполз в сторону и, бесшумно поднявшись, скользнул за их спины.
— Тебе, Змееголовый! — еле слышно шепнули мои губы. Тесак обрушился на паколь правого моджахеда. Череп хрустнул, брызнули мозги и кровь.
Закричать он не успел и упал, заливая камни кровью и хрипя разрубленным горлом. Быстро нагнувшись над ними, я убедился, что оба мертвы, и двинулся дальше, добив попутно ещё одного раненого. Дальше было проще: меж камней никто не бродил, дав мне возможность спокойно собирать оружие.
Тихие голоса душманов указали, где затаилась основная группа. Впереди сидело двое дозорных. Оба настороженно высматривали врагов, ожидая товарищей. Те собирали оружие с боеприпасами и тянули раненых. Никто не собирался возвращаться в свой кишлак. Очевидно, что с утра душманы решили, как волки броситься в погоню, чтобы разорвать нас. Посмотрим, как им это удастся.
Винтовку я отнёс обратно и теперь ходил только с тесаком и Стечкиным. Следовало расправиться со всем отрядом душманов, но также тихо, как с двумя подельниками.
У убитых я подобрал парочку ножей и теперь осматривал их на предмет броска. Я не сильный специалист в метании ножей, но прошлая жизнь привила достаточно навыков для того, чтобы попытаться. Затаив дыхание, учтя поправку на ветер, я закинул руку назад и что было силы выбросил её вперёд.
Короткий широкий нож прокрутился в воздухе и ударил в грудь первого дозорного. Тот захрипел и опрокинулся на спину.
— Сахид! Что с тобой, Сахид?!
Тут же второй нож со страшной силой ударил в спину подбежавшего к товарищу второго дозорного.
— Аллах! Трево…
Храсть — сильный удар тесака перерубил горло моджахеда. Тело дёрнулось и осело на землю нелепым бесформенным мешком. Да уж.
Я провёл взглядом вокруг. Душманы, сидевшие у костра, тихий вскрик вроде как и услышали, но не поняли, откуда он.
По тёмному и слегка ржавому лезвию моего кривого кинжала медленно стекала чёрная в темноте кровь, капая на пыльные камни. Со стороны казалось, что сама чернота решила отомстить. Так оно, в принципе, и было.
Я опустился на колено и наскоро обыскал трупы. Добычей стали тонкая пачка афгани и два автомата с несколькими магазинами. Большую часть я оставил возле трупов, взяв себе только один автомат, и медленно стал подкрадываться к костру. Там уже начали беспокоиться.
— Что-то долго не возвращаются наши.
— Вроде вскрик был?
— Наверное не поделили что и ругаются. А вскрикнул раненый. Да уж, нарвались мы на этот отряд. Злые оказались и храбрые. Рябому стоило договориться с ними о проходе. Пусть бы себе шли, куда им надо. Пусть у шурави голова о них болит.
— Правильно говоришь. Столько убитых и раненых сегодня, никогда такого не было. Завтра пойдём их всех мочить. Догоним и бошки отрежем.
— И яйца тоже, и языки вырвем, а уши запихаем…