Мамин сибиряк

Резник Юлия

– А нам что прикажешь с ним делать?! А с оплатой? Сколько раз вам повторять, что мы не благотворительная организация? – распалялся Зверев. Я делала вид, что мне страшно. Без этого было никак. И нам. И ему. Потому что, будучи крайне эмпатичным человеком, Федор Николаевич и впрямь рисковал пойти по миру, если бы привечал всех брошенных и захворавших. Тут же ему явно удалось провести границу между эмпатией и здравым смыслом.

– Давайте чуток подождем, а? Они же одумаются!

– Люба-а-а-а! – схватился за лысую голову Зверев. – У нас стационар переполнен.

–

Ну, мы же раньше как-то выкручивались, – заныла я.

– А что это за кот, кстати, в карантине?

– Ну-у-у…

– Любовь Дмитриевна! – рявкнул в ответ на мое невнятное блеяние Федя.

– Пациент. Послушайте, была тут одна парочка – умереть не встать…

Возмущенно всплеснув руками, падаю на стул и принимаюсь рассказывать о кошатниках-вегетарианцах, которые морили усатого голодом из этических соображений. Обычно в таких случаях шеф проникался, тяжело вздыхал, говорил что-то вроде: «вот же уроды» и закрывал глаза на очередное нарушение. Но сегодня на это не стоило и рассчитывать. Видать, в пожарке, где Зверев проторчал несколько дней, улаживая результаты последней проверки, ему здорово потрепали нервы. Иного объяснения, почему тот совсем не проникся Геракловой бедой, у меня не было.

– Я правильно понимаю, что кота нам придется пристраивать?

– Ну-у-у… Да. Но ведь счет я оплатила!

– Пипец, – заключает Федор Николаич, пряча мясистое лицо в нескладных ладонях. Я всегда удивлялась тому, насколько ловкими могут быть эти большие руки, когда Зверев обращается с нашими четырёхлапыми пациентами.

– Короче, Любава. Вот что. Если до конца недели доберман и… этот… как ты его назвала?

– Кота? Геракл.

– Если они до конца недели не найдут ни владельцев, ни чудесным образом не закроют свои счета сами… я…

– За кота уже все оплачено!

– Но не за его пребывание здесь! У нас что тут, блин, санаторий?!

– Ладно. Я все поняла.

– Тогда иди с моих глаз долой.

– Исчезаю! – радостно подпрыгнула я. – Один вопросик только… Аванса сегодня ждать?

– Последнее на Геракла спустила? – понимающе хмыкнул Зверев.

– Что-о-о?! – негодующе протянула я. – Да нет же. Скажете тоже. Больше мне делать нечего!

В ответ на мое негодование Федя только насмешливо вздернул бровь. Ну, да. Актерских талантов за мной отродясь не водилось.

– Не знаю, успеют ли перевести, – бросил Зверев, доставая из кармана кошелек. – Могу занять пару тыщ…

– Да говорю же – не надо! – возмутилась я, выскакивая за дверь. Назло кондуктору пойду пешком – это мой стиль, да. Не слишком умно, знаю. Ну, и что мне теперь делать? Нет, я, конечно, могу забрать Геракла к себе на передержку, но ведь это такие траты! Когтеточка, корм, наполнитель… Я спустилась на цокольный этаж, где находился принадлежащий Звереву же зоомагазин, чтобы прикинуть, во сколько мне обойдется усатый приживалка. Поздоровалась с девочкой на кассе. Прошлась между стеллажами, любуясь красивыми лежанками, которые Гераклу пока определенно не светили, как вдруг услышала срывающийся от плача голос.

– Да, Лен! Прикинь, прямо с этой курицы

его и стащила… Господи, ну вот что, он не мог хотя бы домой своих блядей не таскать?! – сокрушалась приятная рыжеволосая женщина по телефону. – Ой, ладно… Я тут зашла за едой для Барсика.

Заметив меня, рыжуля поджала дрожащие губы и спрятала телефон в сумку. Я протянула ей бумажный платочек.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Нет. Я… вот. Уже нашла, что мне надо, – женщина схватила пакет кошачьего корма и пошла к кассе. Я увязалась за ней.

– В нашем магазине как раз проходит акция. За пятьдесят рублей любой желающий может назвать в честь своего бывшего червяка, которого мы потом скормим сурикатам.

Конечно, никаких акций, тем более таких кровожадных, в нашем магазине не проходило. Я все выдумывала на ходу, но исключительно потому, что в определенных вещах типа маркетинга Феде не хватало фантазии. Кассирша выпучила глаза. Покупательница тоже как будто бы удивилась. Но это лишь поначалу.

– О, отлично, – засмеялась она, когда первый шок сошел. – Я, пожалуй, непременно ею воспользуюсь. Посчитайте мне, пожалуй, десять…

– Червей?

– Ага. Назовем их Толик.

Бедняжка кассирша, наконец, тоже прониклась. Хихикая, как девчонка, выбила чек.

– Хотите посмотреть, как с Толиками разделаются? – пошевелила вытатуированными бровями.

– О, нет, – открестилась рыжуля, брезгливо поджав губы. – Мне достаточно самого факта. Очень полезная акция, скажу я вам.

Я усмехнулась. Подождала, когда посетительница уйдет. Бросила в корзину несколько пакетиков с кормом и самый дешевый наполнитель.

– Завела себе котика?

– Да нет. Взяла на передержку из пациентов.

– В акции будешь принимать участие? – подмигнула кассирша. Я со смехом покачала головой, прикинув бюджет. А потом подумала – какого черта? Сэкономленные пятьдесят рублей не сделают мне никакой погоды, и, сверкнув глазами, кивнула:

– А знаешь, давай. Назовем его Евгений Артурович.

– Ого! Прям с отчеством…

– Солидный червяк.

– Надеюсь, наш Кузьма не подавится.

– Сожрет как миленький, – улыбнулась я и, полностью удовлетворенная, вернулась к работе.

К счастью, в тот день у меня не было ночного дежурства. Проверив напоследок Лорда и безрезультатно позвонив по номеру, указанному в его карточке, я сунула Геракла в переноску и помчала к остановке. На такси денег уже не осталось, хотя там, безусловно, нам бы было комфортнее. На еду, кстати, тоже. Но мы же уже сошлись на пользе голодания для упитанных человеческих самочек.

В пути котик вел себя вполне прилично. Не мяукал, не рычал. Правда, у меня было подозрение, что на это все у бедняги просто не было сил. Капельницы капельницами, но ему еще только предстояло прийти в норму. А мне к этому времени надо было найти ему постоянных хозяев и деньги, чтобы как-то этот самый откорм обеспечить. Дорога прошла в размышлениях о том, не взять ли мне подработку. Но завести животное, пусть даже временно, и отсутствовать целыми днями – вариант так себе.