Мамин сибиряк
Шрифт:
– Добрый день. На что жалуемся? – строго спросила я, глядя на посеревшего Клыка, который с трудом удерживал скулящего песика. Выглядел буля так, будто прошел через все круги ада. Я надела перчатки и натурально обалдела.
– Он попытался трах… хм… ну то есть… он попытался… это самое проделать с ежом, – сбивчиво пояснил Клык, проявив несвойственную ему деликатность. Я оторопело моргнула. С ежом. Смелости Баксу, конечно, не занимать. Как и любви к экзотике.
– Ему же можно как-то помочь, да? –
– Если вы дадите согласие на кастрацию.
Конечно, я была не в том положении, чтобы ставить условия, но я так же понимала, что лучшего шанса продавить хозяина були мне не представится, а оставлять все как есть, учитывая темперамент последнего, было опасно для его же здоровья.
Клык оглянулся на бульдожку. Тот с тоской посмотрел на Клыка.
– Черт с тобой, живодерка! Делай, что надо… Только спаси его, лады? Не то…
– Да поняла я. Зинаида Сергеевна, готовим Бакса к реанимационным мероприятиям, – нагнала ужаса.
– Прямо сейчас? – изумилась Зиночка. – А как же…
– Немедленно. Остальных пациентов пусть кто-нибудь подхватит.
– А ты точно ему ничего лишнего не отрежешь? Ну, в смысле, ты ж еще девчонка совсем… – запоздало забеспокоился Клык.
– У меня большой опыт в подобных операциях. Ожидайте.
Дальше все пошло в штатном режиме. Если не считать того, что помимо прочего, мне пришлось достать из причинного места бульдожки дюжину игл. А там все как по учебнику. Подготовка операционного поля, извлечение яичка, наложение литуры, иссечение, швы...
Когда вышла из операционной, Клык кинулся ко мне, едва не сбив с ног.
– Он жив?!
– И почти здоров. Что касается рекомендаций…
Бла-бла-бла. Пока я рассказывала, пес оклемался. Радости Клыка не было предела. Все-таки, как бы экзотически тот ни выглядел, а выглядел он так, будто переместился в наш век прямиком из девяностых, и как бы себя ни вел, совсем плохим человеком Валентин Сидоров (как значилось в карте Бакса) не был. Пропащий человек не мог так искренне переживать о своем питомце. Уж об этом я могла судить с полной уверенностью.
– Любовь Дмитриевна! – гаркнул Зверев, когда я почти закончила.
– Да? – оглянулась на шефа.
– Вы освободились? Зайдите ко мне!
– Иду, – кивнула, поворачиваясь к Клыку. – По рекомендациям все понятно?
– Ага, – почесал тот в затылке.
– Защитный воротник вам выдадут на стойке. Швы снимем через десять дней. Обязательно следите за тем, чтобы у Бакса не было возможности их вылизывать. И, конечно же, звоните, если что-то пойдет не так.
– Что не так? – испугался Клык.
– Температура, вялость… Да вы не переживайте. На данный момент все хорошо. А этот инструктаж – подстраховка на всякий случай.
Я сбежала, пока
– Ну что, Любовь Дмитриевна, нашлись хозяева Лорда? – буркнул он, прекрасно зная ответ.
– Они и не терялись, – покаянно вздохнула я. – Просто не берут трубку.
– И что ты мне предлагаешь с этим делать?
– Желающих взять Лорда на передержку не находится, но и мы не сидим сложа руки. Уверена, еще день-два…
– День-два?! – взревел Федя.
– А вы не хотите взять пса к себе?
– Грачева, ты совсем страх потеряла?! Куда его мне? У меня пять собак и без Лорда!
– Вот именно. Целых пять. Одной больше… Одной меньше. Вы и не заметите.
– А у тебя ни одной. Вот и возьми. Что тебе стоит?
– Такого теленка в мои восемнадцать метров? – ахнула я.
– В следующий раз будешь думать! – бахнул по столу ладонью Федя. Я пожевала губу и для большего эффекта трагично вздохнула. – И не строй мне глазки, Любава!
– Что?! Я не строю!
– Еще как строишь. Но я на это не поведусь.
– Ясно.
– Как там кот? – сменил гнев на милость Федя.
– Обживается.
– Вот и славно. Тогда, может, поужинаем? Тут за углом открылся какой-то новый ресторан. Ленка говорит, итальянский.
– Так какой ужин, Федор Николаич, если вы велели забирать Лорда? – съехала я, не очень понимая, что хуже – ужин с шефом или жизнь с псом. И в то же время неуверенная, что Зверев реально ко мне подкатывает. Ну, во-первых, потому что мы с ним рука об руку без всяких эксцессов проработали почти пять лет, во-вторых, он ведь намного старше, в-третьих – вообще не в моем вкусе. И вообще… Это же Федя. Он мне как дядька, ну или брат. Да нет. Глупости. Показалось. А то, что не в первый раз, так в жизни бывает всякое.
Помогая выкрутиться из этой до предела смущающей ситуации, в кабинет шефа заглянула Зиночка:
– Любовь Дмитриевна, там опять хотят исключительно вас.
Я могла бы возмутиться. Сказать, что мой рабочий день закончится через пятнадцать минут, за которые я вряд ли смогу кому-то всерьез помочь, но зачем, когда у меня такой повод смыться?
– Иду. Кто там? Марь Ванна?
– Нет. Какая-то незнакомая женщина. С попугаем.
Птицы не были моей специализацией. Я как раз хотела об этом напомнить, когда взгляд остановился на смутно знакомом лице. А секундой позже меня догнало осознание. И я едва не застонала вслух! Ну, Олежка… Одной пиццей ты теперь не отделаешься!