Мамино пальто
Шрифт:
– Так нельзя, мы не можем принять пальто. Вы могли вернуть его только в течение двух недель с момента продажи. Но прошло больше. Извините.
– Правда?
– Да.
– Ну что же, простите за беспокойство. Дядя Яков, мы можем уезжать.
Дядя Яков мужчина не средних размеров. Проблемы с сердцем заставили его тело стать больше, хотя и природой ему дарован рост под метр девяносто. И весил он больше центнера. Лицо всегда красное, как будто бы в его черепушка постоянно закипала ярость. Откатив меня подальше от кассы, он подошел в
– Послушайте, леди, у этого парня две недели назад случился инфаркт. У него отнялись ноги и это навсегда. А неделю назад его мать умерла, когда ехала к нему в больницу с теплыми носками. Позавчера он ее похоронил, влез в кредит. Знаете, сколько стоит сейчас упокоить человека? Я скажу вам – самая скромная церемония обойдется в пятьдесят тысяч. Работать он не может, у него пенсия, около семи тысяч. Ему деньги за пальто для матери нужны жизненно. Попробуйте что-нибудь решить, я оставлю его телефон. Вы еще слишком молоды, чтобы понять это, но вы дочь. У вас есть мама. От нас двоих – здоровья ей и вам благополучия, чтобы вы не оказались в его положении. До свидания.
Со своего кресла я махал всеми двигающимися частями, когда дядя Яков привез мне продукты. Я орал, что не собираюсь быть нахлебником и лучше буду худеть до самой пенсии! И что-нибудь еще придумаю! Но он просто разгрузил продукты в холодильник и, потрепав меня по голове, стал уходить. Я подъехал к холодильнику, открыл его и стал швырять в дядю яблоками, требуя, чтобы он все немедленно забрал. Дядя Яков велел мне съесть все, потому что послезавтра он привезет еще, и ушел.
Когда дверь закрылась, я кинул последнее яблоко в дверь. Оно отлетело и вернулось мне в лицо. Пребольно. Я схватил его и разгрыз прямо в прихожей.
Что теперь делать?
Подумать мне не дали. Хотя я собирался перечислить все, чем меня наградила судьба на этот раз.
– Алло!
– Василий? Это Павел Витальевич. Я не вовремя?
– Здравствуйте. Я слушаю вас.
– У меня есть результат.
– Расскажите скорее.
– Открывайте.
В этот момент раздался звонок в дверь. Я повесил трубку и подъехал к двери. Проделал все манипуляции, расчистил дорогу от яблок и потянул дверь на себя.
– Вы просили позвонить, – улыбнулся Павел Витальевич, – вот я и позвонил. Но все же заехал, если вы не против.
– Проходите, – улыбнулся я в ответ. – Извините за яблоки.
– Варенье варили?
– Нет, прогонял кое-кого. Угощайтесь, если не брезгуете. Пол чистый.
– С удовольствием.
Павел Витальевич нагнулся, выбрал самое вкусное, по его мнению, яблоко, раскатав другие, потер его о джинсы, отполировал лацканом пиджака и хрустко откусил.
– Вкусно! Чаю не предлагаете?
– Отчего же, проходи, я сейчас.
Редактор разделся и прошел на кухню. Я залез в холодильник. Достал конфеты, которые купил дядя Яков, цикорий, вместо кофе, и молоко. Когда приехал
– У меня только цикорий.
– Устроит.
Павел Витальевич залез в портфель и достал бутылку коньяка.
– Мне нельзя…
Редактор выбросил огрызок в мусорку у раковины, достал кофейные чашки и за процессом разведения кофе, игнорируя мои попытки стать гостеприимным хозяином, говорил:
– Не думайте, Василий, что зебра-жизнь это просто повод не повесится. Жизнь действительно полосатая. Кажется, что полоса темного цвета длится вечность, а светлая пролетает вмиг. Это действительно так – хорошее мимолетно, мы не страдаем, а радуемся, наслаждаемся и все спокойно и хорошо. Но если бы не было темного, как бы узнали, что существует белое? Так вот. Мы каждый день видим смерть и стараемся сократить эти зрелища. Вы нам в этом помогаете, наши авторы. Ваш текст перепечатывала девушка, имеющая диплом престижного лингвистического вуза, но я не взял ее на работу, потому что у нее был только диплом. Знаний не было. С вами все наоборот. Она даже не удосужилась прочитать ваш перевод до конца. Сергей Андреевич поручил ей тоже переводить текст, потому что не был уверен, что вы уложитесь в сроки. Когда вы принесли текст, она просто скопировала свой и выдала за ваш. А когда он был напечатан, пришла ко мне и показала результат в журнале, надеясь, что я вышвырну вас и переведу ее из секретарш. Выяснил все Сергей Андреевич. Он также очень сильно извиняется перед вами. Пейте кофе, конфеты очень вкусные.
Павел Витальевич капнул в кофе коньяку, и уже было собирался продолжить разговор, как телефон зазвонил вновь. Я извинился и ответил:
– Алло.
– Добрый день, моя фамилия Шемантье. Я бы хотела услышать Василия Ковалева.
– Я слушаю.
– Василий, я управляющая магазином, в котором вы приобрели пальто. Наш продавец рассказала мне о вашей ситуации. Прошу принять наши искренние соболезнования по поводу скоропостижной смерти вашей мамы, а также извинения за доставленные неприятности сегодня утром в магазине. И еще хочу сообщить вам, что мы ждем вас в любое удобное для вас время, чтобы вы могли вернуть пальто.
– Спасибо вам.
– Всего доброго.
Я положил трубку и посмотрел на Павла Витальевича.
– Я приглашаю вас на работу, Василий. Ситуация с вашим переводом навела меня на мысль, что нам необходим эксперт по переводам. Вы будете сравнивать переводы наших авторов, делать заключение и на этом все. Можете брать переводы сами, если у вас будет время. Что скажете?
Жаль мама меня не видит.
Я немного помолчал и отпил цикорий с коньяком вкуса светлой полосы.
– Я все-таки оставлю его у себя.
– Оставите? – переспросил Павел Витальевич. На его лице отразилось недоумение. – Что оставите, Василий?
– Мамино пальто.