Мамочка
Шрифт:
– Нормально все. Тебе ничего странного не снилось?
– спросил я, пристально всматриваясь в жену.
– Да толком ничего такого. Наводнение какое-то было. Мы в чем-то барахтаемся. Холодно. Я толком ничего не запомнила, - призналась Ира.
На кухню выплыла мамочка. Выглядела она умирающей. При ходьбе держалась за стены. Лицо - посмертная маска диктатора.
– Как вы себя чувствуете?
– спросила участливо Ира.
– Давление что-то подскочило. Утром таблетку выпила, которую кардиолог прописал. И скакнуло. А мне сегодня датчик ставить. Надо
И когда она уже успела таблетки выпить. На часах половина восьмого.
– Может, вы позавтракаете? Чай ромашковый? Все сразу хорошо будет, - попыталась успокоить мамочку Ира.
– Нет, ты что? Мне нельзя есть. Я боюсь. А от чая у меня изжога будет, - тут же отвергла предложение мамочка.
Она вошла в ванную и заперла дверь. Из крана полилась вода. Хлопнула газовая колонка.
– У тебя сегодня, что по плану?
– поинтересовалась Ира.
– Бумажки, бумажки, бумажки, - растерянно произнес я.
– У меня сегодня сделка с «Профсбытом». Надо документы подготовить. Там один протокол разногласий на двадцать листов.
– Когда дома будешь?
– К вечеру. Как обычно.
– И что мне предлагаешь весь день с мамочкой сидеть?
– шепотом спросила она.
– Мамочка в поликлинику уйдет.
– Это всего два часа. Потом она вернется. Я не могу здесь. Мне плохо. Дома жить не хочется, - призналась Ирка.
– Я наверное тогда пойду погуляю. Как плохо, что я уволилась неделю назад. Знала бы про мамочку, осталась бы на работе еще на месяц.
– Ты же знаешь, для тебя работа была стрессом. Каждодневным.
– А что мамочка для меня не стресс?
– вскинулась Ирка.
Необычное ощущение выяснять отношение шепотом. Еще более необычно ругаться шепотом. Кажется, я нашел способ установить мир во всем мире, надо просто ругаться шепотом.
– Делай, что хочешь. Я поехал. Я на связи.
Мне бы этот день пережить. Голова постепенно стала проходить, но глаза по-прежнему чугунные. Спать хотелось нестерпимо.
***
День пролетел незаметно. Стоит войти в рабочий режим, и о плохом самочувствии можно забыть. Его просто не замечаешь. Может, я, конечно, разгулялся. Аппетит, как известно, приходит во время еды.
Документы для заключения контракта были изучены досконально пять раз. Протокол разногласий вылизан, и вычищен. Внесены все необходимые комментарии и предложения. После чего я вернул договор ответственному менеджеру Сереге, который и отправил файлы в «Профснаб».
На этой радостной ноте рабочий день закончился. Я попрощался с сотрудниками, запер офис, и вышел на улицу. Природа вовсю просыпалась. Чувствовался нестерпимый голод пробуждающейся жизни. Весна взяла все вокруг под свой контроль. Снег стаял, оставив после себя грязные лужи. Деревья обзавелись почками, которые местами уже проклюнулись.
Домой возвращаться не хотелось. Словно занял большую сумму денег, подошел срок возврата. Идешь к кредитору, а возвращать то и нечего. Тягостное ощущение.
По пути домой я заглянул в магазин и купил свежих фруктов и упаковку светлого «Жигулевского».
– И еще. Я мамочку в нашу спальню переместила. А то мы вечером даже телевизор посмотреть не можем, - сообщила она.
Тахта у нас узкая. Еще из старой жизни досталась. Кризис за кризисом. Вот и не успели поменять мебель, а потом сын на ней стал спать. А ведь когда мы только с Иркой познакомились, это было наше ложе любви. Тогда нам на ней было удобно, уютно, а сейчас тесно и жестко. Точно сна никакого не будет.
Но спорить не стал.
Дома меня ждал ужин. Запеченная в духовке картошка в травах и пряная говядина в горшочке. Вкуснятина. Плотно поужинав, и запив пивом, мы перебрались на тахту. План на вечер прост. Интересное кино. О любовных играх можно и не мечтать. С одной стороны мама залегла. За другой стенкой - дети.
Я выбрал апокалиптический триллер «Семь дней» отечественного разлива. По первым кадрам и отзывам в сети, хорошее кино. За его просмотром, где-то на двадцатой минуте сон забрал меня.
***
Я знал, что он придет. Это было неизбежно. Я словно весь день готовился к этой встрече. Но думал, что минует меня чаша сия.
Я проснулся посередине ночи от ощущения чужого присутствия. На этот раз никакой боли в груди. Дышал я свободно. Но в комнате было душно, хотя помню, что перед тем как лечь в кровать, я открыл окно на кухне. И снова этот нутряной запах. Может, это соседи с четвертого по ночам свежуют тушки забитого скота. Такое чувство, словно я на скотобойне проснулся.
Я открыл глаза, и осмотрел комнату. На первый взгляд ничего необычного. Книжные стеллажи возвышаются великанами, телевизор одноглазым циклопом вглядывается в темноту. Дверь в спальню, где храпит мамочка, закрыта. В лунном свете виднеются детские рисунки, закрепленные вместо стекол в спальной двери, а рядом ветвистое дерево на обоях.
Ничего не обычного. Все как должно быть. Но в то же время, я чувствовал присутствие чужака. Он где-то здесь. Только затаился. Ждет чего-то, выжидает.
Я перевернулся на бок, и уставился на запертую дверь к мамочке. Он где-то там. В ее комнате. Пойти, что ли, проверить?
Вдруг храп прекратился, и я услышал, как мамочка начала бормотать. Это был чужой язык, напитанный силой и древностью. Волосы на голове превратились в колючки и стали колоть кожу черепа.
А она бормотала. Сначала тихо, потом все громче и громче. Мамочка не пересекла границу, отделяющую шепот от нормальной человеческой речи. Но я так хотел, чтобы в этот момент все проснулись. Почему я вижу и слышу это один?
Чужак зашевелился. Я слышал шорох его шагов в спальне мамочки.
Что за хрень тут происходит? Надо вскочить, включить свет, да разбудить всех, навести порядок в собственном доме. Только я не мог это сделать. У меня не было силы воли, чтобы что-то изменить в сложившейся ситуации.