Манчестер Блю

Шах Эдди

– Как он отреагировал, когда ты назвала мое имя?

– Поднял брови. А потом начал расспрашивать о тебе.

– Что спрашивал?

– Ну, как ты выглядишь. Хороший ли ты офицер. Каков твой рост. Женат ли. В то время мне особенно сильно хотелось тебе позвонить. Я никак не могла тебя забыть. И, черт возьми, сама не могла поверить, как по тебе соскучилась.

– Надо было всего лишь набрать номер. Так просто.

– Это было давно, – сказала она с сожалением и пожала плечами. – В общем, я удивилась, как много он о тебе спрашивал. И в конце концов сказал,

что знал тебя прежде.

Маршалл освободил свою руку, достал из кармана письмо и положил на стол.

– Для бобби ты не очень-то любопытна, если не знаешь, что там. – Он постучал пальцем по письму. – Почему же ты привезла его?

– Потому что я знаю тебя. Я только курьер, и, думаю, они мне доверяют.

– Они?

– Не пытайся меня поймать. Полагаю, Армитедж действует не по своей собственной инициативе. – Маршалл промолчал, и она продолжила, только теперь в ее голосе зазвучали нотки раздражения: – Я не пыталась узнать, что там написано. Не хочу, чтобы что-то вставало между нами. Последние несколько дней были просто фантастикой. Я согласна все бросить и остаться здесь. Если ты этого хочешь. Меня гораздо больше интересуют наши отношения, чем работа в полиции или это дурацкое письмо. В общем, я предполагала, что ты сам все мне расскажешь, когда сочтешь нужным. Может быть, я не хочу знать, что в этом письме. Может, я не хочу, чтобы у нас все кончилось.

– Если бы жизнь была так проста, Джилл Бам!

– Она и есть проста.

– Неужели?

– Забудь об остальном мире. Ты сделал свое дело. Теперь живи в свое удовольствие. У нас могла бы быть прекрасная жизнь. – Она уже начала сожалеть о своих словах, о порыве чувств, затмившем рассудок. Она любила свою работу, ценила свою независимость. И как бы ни любила Маршалла, не была уверена, что готова ради него всем этим пожертвовать. Но слова произнесены, эмоции временно одержали верх.

Некоторое время он молчал, потом покачал головой.

– Я люблю тебя. Но я должен закончить то, что начал.

– Ты никогда не остановишься. – В глубине души она почувствовала облегчение.

– Остановлюсь. Когда меня заткнут куда-нибудь в кабинет.

– Что ж, посмотрим. Но все равно знай, я никуда не уеду.

– Не вернешься в Англию?

– Только если скажешь, что я тебе не нужна. – Сейчас она чувствовала себя уверенно.

– Не скажу, разумеется. Но я не могу целыми днями сидеть на заднице.

– Почему? Со мной?

– Я должен закончить то, что начал. – Он пододвинул к ней письмо. – Думаю, тебе следует прочесть.

Она нерешительно взяла конверт и открыла. Официант принес заказанные блюда. Маршалл подождал, пока она кончит читать, и предложил приступить к еде. Говорили мало, мысли Джилл были заняты письмом Армитеджа.

Официант убрал пустые тарелки и подал чай со льдом, Джилл наконец вернулась к письму:

– В нем говорится, что твой брат ждет тебя. Кто это?

– Твой начальник, Чарли Соулсон.

– Боже! – Она была поражена.

Маршалл рассказал ей о своем прошлом, о своей темной юности, о Мэри, о Мосс-Сайде и о том, как его отправили

в Америку.

– Это было давно, – произнесла она, выслушав его до конца. – Уже все забыто.

– Мой брат ничего не забывает.

– Неужели ты думаешь, что после стольких лет он еще что-то имеет против тебя?

– Но было еще кое-что, о чем никто не знает.

– Что? То, что ты в пятнадцать лет торговал наркотиками и промышлял сутенерством? И ты думаешь, это повлияет на твою работу в УБН?

– Если бы все было так просто! Допустим, я приеду и кое-что выяснится, а так как я брат начальника полиции, начнут копать глубже... – Он помедлил. – Тот тип, которого накачали героином, который умер... Черт, я никому не говорил. Но это все время жило во мне, Джилл. Я не могу от него избавиться.

– Отчего?

– В молодости я был хулиганистом. Все время искал приключений на свою задницу. Настоящее дитя шестидесятых. – Он приблизился к ней и взял ее руки в свои. – Из идиотского любопытства я накачал того дурака героином. Он уже и так набрался сверх меры, но я вколол еще. Не знаю сколько. Потом сел и стал смотреть, как он будет умирать. Абсолютно спокойно. Сам я тоже был под воздействием наркотиков. Так до сих пор и не знаю, я убил его или не я. – Он резко отвел руки. – Поэтому я никогда не возвращался. И ты, моя милая, первый человек, кому я это рассказал.

– А твой брат знает?

– Не могу сказать. Думаю, он догадывается. Я знаю, что шприц, который я использовал, не был обнаружен. Видимо, он его спрятал. – Он внимательно посмотрел на Джилл, ее лицо не отражало никаких эмоций. – Странно, да? Мне приходилось убивать людей. При исполнении долга. Неприятно говорить, но это никак меня не трогало. Они сами были убийцами и заслуживали того. Но это... совершенно напрасное лишение жизни... только из любопытства.

– Тебе даже неизвестно, ты ли его убил.

– Но я был готов к тому.

– Тебе было только пятнадцать. И под влиянием наркотиков.

– Все равно нет оправдания. Я замешан в этом.

Она взяла его за руки.

– Почему ты решил мне рассказать?

– Я больше не хочу недопонимания. – Он крепко сжал ее руки. – Да, между нами есть разница в возрасте, иногда рядом с тобой я это чувствую. И ничего не могу поделать. До встречи с тобой я всегда был скрытным. Год за годом я все переживал в одиночку и превратился в какое-то чудовище. Никогда никого не любил. Жил и поступал как чудовище. – Ему вспомнились женщины и то, как он с ними обращался. – Извращенно. Потому что так проще.

– Наверное, все так поступают, – сказала она, вспоминая свое собственное прошлое и попытки уйти от одиночества.

– Потом появилась ты, и все изменилось. Я больше не хотел быть чудовищем.

– Сожалею, что покинула тебя.

Он пожал плечами.

– Я заслужил это.

– Теперь я вернулась.

– Даже после того, как узнала правду? О том, кто я есть?

– Особенно после этого. Ничего, все будет хорошо.

– Надеюсь.

– Поездка в Манчестер поможет тебе освободиться от этого груза?