Маньчжурские правители Китая
Шрифт:
Так раненый русский офицер, находясь в осажденном Тяньцзине и подвергаясь обстрелу, объективно оценил империалистическую политику иностранных держав в отношении Китая и правильно объяснил причины ненависти китайцев к иностранцам.
Движение ихэтуаней создало реальную угрозу привилегиям
Ихэтуани противостояли вторжению в Китай восьми империалистических держав не как представители различных классов, а как масса, объединенная единым «национальным духом». Забитый и отсталый китайский крестьянин в годы такого лихолетья считал всех иностранных пришельцев своими заклятыми врагами.
Два смертельных врага противостояли друг другу: на одной стороне находились союзные войска восьми держав, а на другой — восставшие крестьяне-ихэтуани. К третьей силе относились войска маньчжурского правительства, которые хотя и предназначались Для борьбы с ихэтуанями, но были настроены против иностранцев.
В мае 1901 г. ихэтуани фактически завладели Пекином: всюду пылали в огне католические храмы и магазины, торговавшие иностранными товарами. Вооруженные примитивными мечами, копьями и пушками, они осаждали посольский квартал в Пекине. Все это привело к обострению отношений между маньчжурским правительством и державами.
Наиболее влиятельными сановниками времен восстания ихэтуаней были: Ли Хунчжан (наместник провинций Гуандун и Гуанси), Лю Куньи (наместник провинций Цзянси и Аньхой), Чжан Чжидун (наместник провинций Хунань и Хубэй), Юань Шикай (губернатор провинции Шаньдун). Они не только были влиятельными сановниками, но и располагали собственными войсками. Их политический курс был един — избегать конфронтации с державами и расправиться собственными силами с ихэтуанями.
При поддержке Англии предполагалось объявить об отделении Юга от Севера Китая и поставить во главе «независимого» правительства Юго-Востока Ли Хунчжана, Чжан Чжидуна или Лю Куньи.
После того как 21 июня 1900 г. маньчжурское правительство объявило войну иностранным державам, наместники Лю Куньи и Чжан Чжидун пытались договориться с Ли Хунчжаном о проведении независимой политики по отношению к маньчжурскому правительству. Лю Куньи и Чжан Чжидун планировали создание «независимого» Юго-Восточного Китая.
Английский план отделения Юга от Севера Китая встретил сопротивление других держав и не мог быть осуществлен.
«Оппозиция» к Цыси со стороны названных сановников продолжалась недолго: страх перед- движением ихэтуанеи объединил всех, кто стоял над китайским народом.
Чтобы сохранить свой режим, а затем постепенно подчинить движение ихэтуанеи своему контролю, маньчжурское правительство прибегло к политике маневрирования. Губернатор столичной провинции Чжили Юй Лу с большим почетом встретил главарей ихэтуанеи, их приняла и вдовствующая императрица Цыси.
После вступления в Пекин и Тяньцзинь отряды ихэтуанеи начали громить религиозные миссии, осадили иностранные миссии в Тяньцзине и посольский квартал в Пекине, разрушили железные дороги и телеграфные линии, сожгли здания правительственных учреждений, казнили чиновников-деспотов. Все это вызвало панику в маньчжурском правительстве.
Под давлением массовой антиимпериалистической борьбы
Чтобы отвести от себя возмущение обездоленных крестьянских масс, клика Цыси пыталась направить их гнев против иностранных миссионеров. Любой иностранец, независимо от занимаемой должности, пола и возраста, считался врагом Китая, а посему подлежал уничтожению. Подлежали истреблению и китайцы-христиане, которые изменили китайским религиям и учениям — конфуцианству, буддизму и даосизму.
Объявив войну иностранным державам, Цыси ежедневно 70 раз перечитывала вслух заклинания ихэтуанеи, после чего ее главный евнух Ли Ляньин говорил ей, что «этим уничтожен еще один заморский дьявол».
Попытка Цыси расправиться с иностранцами в Пекине с помощью ихэтуанеи не увенчалась успехом. Ихэтуани, количество которых иногда доходило до 10 тысяч, не могли овладеть иностранными миссиями, оборонявшимися 500 профессиональными военными. Росло разочарование клики Цыси в возможностях ихэтуанеи. Вскоре в политике маньчжурского правительства наметился новый поворот. Верх взяла группировка князя Дуаня-Ган И, стоявшая за поддержку ихэтуанеи.
Во время восстания ихэтуанеи особенно воинственно были настроены против иностранцев войска генерала Дун Фусяна: их ввели в Пекин, где они побратались с ихэтуанями. Обстановка в столице все более накалялась, и иностранные дипломаты потребовали от маньчжурского правительства удаления за пределы столичной провинции войск генерала Дун Фусяна, поддерживавших враждебные действия населения против иностранцев. Эти войска вывели из Пекина, однако 27 мая 1900 г. они вновь вступили в столицу.
Маньчжурское правительство пыталось заключить перемирие с осажденными и настойчиво предлагало посланникам выехать из Пекина под конвоем правительственных войск. В иностранных миссиях возникли дебаты по поводу дальнейшего пребывания в Пекине: некоторые посланники склонялись к тому, чтобы подчиниться ультиматуму и покинуть столицу; другие считали, что в такое смутное время следует отсидеться на месте и никуда не выезжать. Наконец, все согласились покинуть Пекин и укрыться в Тяньцзине. Так как железная дорога была разрушена, предполагалось отправиться на телегах.
После длительных дебатов посланники в Пекине решили обратиться в Палату по иностранным делам (Цзунли ямынь) с просьбой разрешить выезд иностранных дипломатов в Тяньцзинь. Ввиду отсутствия ответа на последнее письмо посланников по поводу эвакуации из Пекина, утром 20 июня 1900 г. во французской миссии состоялось совещание глав дипломатических миссий, на котором обсуждался этот вопрос, и было принято решение послать ноту маньчжурской стороне. Присутствовавший на совещании германский посланник барон Кеттлер заявил, что он один объяснится с маньчжурами. Его уговаривали не делать этого, не подвергать себя риску в такое смутное время, но уговоры оказались тщетными.