Мангака 2
Шрифт:
Я устало шагнул к центру площадки, и весь третий раунд чётко выполнял инструкцию тренера — сидел в обороне, стараясь не пропускать ударов, активно перемещался, не давая ему вытеснить меня с площадки, и редко, но акцентированно, контратаковал.
И, похоже, тренер был прав. Третий раунд он заканчивал уже не так активно, как два предыдущих, тяжело дышал, а вот я успел немного восстановиться.
— Молодец, хорошо отработал этот раунд, — сдержанно похвалил меня тренер, сунув мне в зубы бутылку с водой, и разминая плечи, — Но не расслабляйся. По моим
Мой соперник устало вышел в центр, и уже не рвался сходу атаковать меня, как делал это в каждом прошедшем раунде. Я тоже не стал спешить, сделав вид, что и сам вымотался до предела, и что вовсе не тороплюсь что-то менять в нашем бое. Пусть думает, что я уже смирился с поражением, и лишь отбываю время.
Мы обменялись сериями из двух-трёх формальных ударов, лениво покружились вокруг площадки, ещё серия ударов…
Где-то рядом орал аджарн, требуя, чтобы я собрался с силами и включился в работу, но я его не слушал. Пусть орёт. Глядишь, и противник поверит, что я выдохся, и что сюрприза от меня можно не ждать.
Ещё серия ударов, из которых не прошёл ни один ни с его, ни с моей стороны. Я посмотрел в глаза соперника, и увидел в них плохо скрываемое торжество. Всё. Он уверен, что уже победил, а это значит, что он проиграл…
Ещё одна серия ленивых ударов от противника, чисто формальных, предназначенных лишь для того, чтобы его не наказали за пассивность, и тут же я взорвался серией ударов, вложив в неё все свои оставшиеся силы, выплёскивая себя буквально до дна.
Резкий джеб правой, отвлекая внимание соперника от низа, ещё один с левой, и сразу же мощнейший лоу кик по лодыжке! И ведь он почти успел что-то почувствовать и даже начал убирать ногу, но… Не успел, и захромал, зло глядя на меня, и пытаясь разорвать дистанцию, но, естественно, этого я ему не позволил.
Скользнул к нему, сокращая дистанцию, он попытался меня атаковать с правой прямым ударом, явно не рискнув использовать пострадавшую ногу, и я контратаковал одной из моих самых любимых комбинаций — кросс-хук-миддл-кик.
Сначала пошёл кросс, когда бьющая рука проходит над атакующей рукой оппонента в голову, и сразу же за ним хук — боковой удар согнутой в локте рукой, тоже в голову, и завершал серию миддл-кик — мощнейший удар ногой по рёбрам, которым моего соперника буквально снесло на пол, и больше он уже не встал…
Где-то рядом восторженно скакал тренер, что-то крича, оглушительно ревел стадион, судьи объявляли мою победу, но я никого не слышал. Этот бой меня вымотал так, что хотелось только одного — упасть прямо на пол, и чтобы меня никто больше не трогал до завтрашнего утра. Но я всё же пересилил себя, и поплёлся в раздевалку. Все мысли были
Тренер шёл рядом со мной, что-то пытался говорить, объяснять, спрашивать, но быстро понял, что ничего от меня сегодня не добьётся, что я его просто не слышу, махнул рукой, и отстал от меня.
Я же с блаженством проторчал полчаса под прохладным душем, быстро обтёрся, оделся, и поплёлся к выходу со стадиона, где меня должны были ждать Кастет с Гансом.
— Слышь, урод! А ну стой! — кричал кто-то кому-то на улице, но я не обращал ни крик никакого внимания, будучи уверенным в том, что это не мне. Уж я-то точно не урод. И плевать мне на чьи-то чужие разборки. И без меня разберутся.
— Я кому говорю, стоять! Оглох, что ли, придурок? — не унимался кто-то, пока я спокойно шёл к парковке.
— Убью, скотина! — истошно взревел всё тот же голос, и я нехотя посмотрел в сторону источника шума. Прямо на меня нёсся тот придурок с боёв, которому я не дал добить Дикого.
— Ну чего тебе? — устало спросил я его, даже не пытаясь сбежать. Сил не было. Да как-то пофиг было на него. Мне сейчас вообще на всё пофиг было. Я даже не сразу вспомнил о том, что где-то на стадионе были мои родственники и друзья, и, по-хорошему, мне следовало бы их дождаться, и поблагодарить за то, что они пришли сюда.
— И далеко ты собрался? — перешёл на шаг здоровяк, растянув губы в неприятной усмешке.
— Туда, — лениво махнул я ему рукой на парковку, — Потом домой. Ещё вопросы? Можно я лучше пойду уже? Устал. Домой хочу.
— Нет! — рыкнул явно удивлённый моим безмятежным ответом Бешеный, — Сначала я тебе ноги переломаю, гадёныш, за то, что ты помешал мне, а потом уже пойдёшь, а точнее, поползёшь отсюда, щенок!
— Валяй, — согласно кивнул я ему, — Только давай быстрее. Не задерживай меня.
— Ты себя бессмертным почувствовал, что ли? — изумлённо глянул на меня Бешеный, — Или издеваешься надо мной? Я ведь не шучу! И правда ноги тебе щаз сломаю!
— Да хватит уже болтать! — раздражённо глянул я на него, — Слишком много слов. Делай своё дело, да я поползу. Устал. И быстрее, пока нам не помешали. Ну, всё. Не успел. Вон мои телохранители бегут. И сейчас уже они тебе ноги прострелят, если ты не свалишь отсюда, — махнул я на бегущих ко мне от стадиона Кастета с Гансом, в руках которых действительно было по пистолету.
— Ну ты и псих, — с каким-то даже уважением покачал вдруг головой Бешеный, — Да ты, походу, отморозком по хлеще меня когда-то будешь. Ладно, снимаю свои претензии. Бывай, — махнул он мне своей здоровенной лапой, повернулся к моим подбегавшим охранникам, и поднял вверх руки.
— Всё! Ухожу! Не дёргайтесь. Не тронул я его. Хотел бы — уже давно бы шею ему свернул, вы слишком долго где-то шлялись, — и, сунув руки в карманы куртки, спокойно прошёл мимо них.
— Ты чего сам на улицу ушёл-то? Мы тебя все, вообще-то, у трибун ждали! Договаривались же! — накинулся на меня сердито Кастет.