Мания
Шрифт:
Я знаю, что ваш патрон Харитон Николаевич сейчас по партийному заданию находится где-то на Урале. Если она захочет у вас остаться, согласитесь. Ваш Бузик будет молчать, он мой нежный друг, я с ним обо всем договорюсь. Ну что, готовы ли вы бросить эротический вызов столичной гордячке? Вы, очаровательный молодой человек, вчерашний деревенский парень, согласитесь ли вы покорить надменную даму, уверенную, что все, что за границей столицы, не стоит ее внимания? В своем кругу она клянется, что никогда не сможет быть с провинциалом даже второго поколения, что никогда не будет с человеком, чьи предки в третьем колене были крестьянами. Согласны ли вы взять на себя историческую миссию, чтобы поставить на колени эту гордячку? Чтобы она стала рабой любви к вам!»
Андрей Расплетин взглянул на нее, помолчал, вспомнил горькие годы, прожитые в Орловской губернии, и вдруг, насмешливо мигнув, бросил: «Веди ее ко мне! Я вызову у
Наталья Мегалова ждала этого необыкновенного знакомства. Она даже созвонилась с врачом Захожим, чтобы подробно расспросить его о замечательном феномене, про который давеча узнала. Получив довольно подробную информацию, она уже ни о чем другом не могла думать, кроме как о предстоящей встрече. Увидевшись с Ладыниной в назначенном месте, Наталья Никитична не стала скрывать своего нетерпения и тратить время на пустую болтовню. «Вот вам тысяча долларов, — скороговоркой выпалила она. — Где ваш необыкновенный кавалер?» — «А, не терпится? Уже начала подробно рисовать картины интимной встречи? Да, двуствольное хозяйство Расплетина сведет с ума любую женщину, а тем более тебя. Ведь ты лишь о постели и думаешь. Тебе только секс интересен! В приличном офисе не место шлюхам, затрапезный бордель, переполненный немытыми гастарбайтерами из ближнего зарубежья, — вот подходящее для тебя место! Именно они должны быть твоими партнерами в эротических играх! Я помогу тебе туда устроиться. И даже денег с тебя не возьму! “Шоко Он-лайн” — не место для такой потаскухи, как ты! Проваливай из нашего офиса! Забудь профессию товароведа! Посвяти себя сексу! Ты создана лишь для этого!» — с остервенением выпалила интриганка, всплеснув руками. И тут же про себя добавила: «Да, собственно, и мы тоже». «Куда идти?» — не прислушиваясь к Ладыниной, дрожа от предстоящей пьянящей встречи, бросила Наталья Никитична. «Поехали на Спиридоновку, в храм двуствольного любовного проповедника». — «Да! Да!» — проговорила молодая дама.
Через сорок минут Мегалова, она же Даша Давали, одна вошла в незнакомый роскошный особняк. Трепетный огонек лампадки освещал иконку Николая Угодника и своды со вкусом обставленной гостиной — с четырьмя консолями красного дерева, фризами, а также овальным зеркалом в раме из вишни. На консолях она разглядела китайские вазы изумительного фарфора. Фигурки зверей из бронзы были расставлены по углам слабоосвещенного зала. По песочным однотонным стенам прыгал нарисованный разноцветный танцующий Шива. Его виртуозно выполненных фигур в гостиной было так много, что создавалось впечатление, будто сам Шива взял на себя обязательство молниеносно вводить гостя в гипнотическое состояние телесного ликования, пробуждать в человеке манию секса, которая в свою очередь создает иллюзию собственной элитарности. Правда, с понятием «элита» сейчас чрезвычайно трудно разобраться. Если еще пятнадцать лет назад столичное высшее общество пополнялось свободомыслящими москвичами, думающими о демократических реформах нового государства, если тридцать лет назад его обогащали умы, мечтающие очеловечить коммунистическую идеологию, а пятьдесят лет назад — патриоты, жаждущие на просторах целинных земель собрать невиданные урожаи, чтобы накормить свой изголодавшийся народ, то сегодня столичной аристократией стали дорогостоящие путаны и альфонсы, постоянно востребованные любителями тотального секса. И народ соглашается! С кем тут спорить? Кто он, оппонент? Нравственные идеалы трансформируются у нас быстрее, чем меняется спрос на цветовую гамму тканей, мода на высоту женского каблучка! Каждой эпохе — свои приметы!
Наталью Никитичну встретил господин Бузик. Он был одет в голубой атласный халат — длиннющий, в кружевах и со стоячим воротником. Ниже спины на нежной ткани был вышит огромный золотого цвета erecticus. Такой же, но только в виде миниатюрной желтой аппликации из шелка, крепился голубой лентой на подбородке и был направлен прямо в рот. Руки скрывались в варежках упомянутой конфигурации, сделанных из золотого шифона. Он не представился, а, улыбнувшись, сказал: «Рад вас видеть, госпожа Мегалова! — его голос был тонким, но шелковый erecticus при дуновении задрожал, как будто напрашивался на оральное проникновение. — Желаю вам получить массу удовольствия. Наш храм для этого и создан. Здесь бывают все известные люди Москвы. Андрей Максимович ждет вас в лаборатории. Следуйте за мной».
«Что за лаборатория? — про себя удивилась Наталья Никитична. — Он что, естествоиспытатель? Ставит замысловатые эксперименты или
Госпожа Мегалова пропустила Бузика вперед. Золотой erecticus тут же пришел в движение: при каждом шаге старого гея он буквально вонзался в анус. «Хитро придумано! — мелькнуло в голове у молодой женщины. — Видимо, фантом прежних ощущений воспаляет его чувственный мир. Милый человек этот Бузик. Виртуальность все больше побеждает человека!»
В этот момент она поймала себя на мысли, что сама возымела неукротимое желание заняться оральным сексом. «Подожди! Подожди! Всему свое время!» — старалась успокоить себя Наталья Никитична. Тут она вспомнила одного любимца муз из поэтического общества по защите прав стрекоз, приклеивавшего на свою огромную безволосую голову муляжи этих нежных созданий. Когда он шел, потоки воздуха колыхали крылья насекомых, создавая иллюзию, будто не только они, но и сам пиит несся на их крыльях любви. Тут же ей на память пришли другие оригиналы. Те, например, которые на дверях своих квартир изображали вагину, а потом восторженно входили в них, полагая, что таким образом выполняют супружеские обязанности. Или другие чудачки, прописавшие в своих кроватях надувных кавалеров с оловянными, на батарейках, упругими отростками . Тут необходимо заметить, что многим столичным гражданам оставалось еще невдомек, что художники разума созидают в скромном уюте уединения, в атмосфере восторженного духа. А этим исполнителям эротических сцен и упражнений не до творчества, они с настойчивым упорством усердствуют в постелях, где нравственная невинность и захолустная наивность являются пороком. Господин Бузик явно походил на последних и этим пришелся по вкусу молодой даме. Впрочем, не успела она пофантазировать всласть, как поизощреннее провести время, какие способы из «Камасутры» или русского эротического фольклора избрать, как они вошли в спальню с приглушенным светом. Нет, скорее это был спортивный зал с сотней каких-то таинственных инструментов. Или нет: это было место интимных встреч, наполненное ароматами чувственных наслаждений, порнографическими сюжетами были обклеены все стены. Или нет: это был секс-шоп, заваленный орудиями разврата из кожи, конского волоса, пластика, резины, из всех металлов таблицы Менделеева!
Над кроватью, или над станком эроса, или над местом любви, или над площадкой истязания плоти, или над полигоном оргазма, висела необыкновенно выразительная картина: два вздыбленных золотых erecticus! Их розовые шляпки смотрели на Наталью Никитичну, как завораживающие глаза кобры. Брызги спермы на фотографии напоминали ей салют торжества жизни!
«В моей лаборатории не говорят, не шепчутся, а упиваются страстью, — послышался ей голос Расплетина, — в ней стонут, в ней ломают ногти, кусают губы, рвут простыни. Раздевайтесь! Не просто снимайте с себя верхнюю одежду, а рвите ее, разбрасывайте куски ткани по всему этому пространству наслаждения. Делайте это быстро, самозабвенно! Как будто в последний раз! Как будто злые силы гонятся за вами, чтобы выкрасть, отнять возбуждение, не допустить прекрасного женского оргазма! Отдайтесь пьянящему эросу, целуйте, кусайте erecticus, — тут он бросил ей „двустволку“, муляж близнецов из костной муки, приправленной запахами мужской плоти, — закрывайте глаза, воспаляйте свои чувства! Когда я увижу, что вы готовы себя осчастливить, когда я пойму, что вы опьянены предстоящим праздником — я предъявлю вашим губам своих героев ! Начнем сверху, чтобы внизу поставить окончательную точку и вызвать фонтан сладострастия».
Ей захотелось выкрикнуть: «Ох, начинайте же, ведь я уже готова!» Она оглянулась, чтобы увидеть его голое тело, его мускулистые отростки , его юное лицо, его пламенные глаза, но вокруг никого не было. «Что это, слуховые галлюцинации? Бред? — подумала госпожа Мегалова. — Или я начинаю сходить с ума? Может, все это фикция? Мошенничество мерзавки Ладыниной? Она всеми путями старается разгадать мой внутренний мир, чтобы представить его коллегам в неприглядном свете, вызвать у них неприязнь ко мне. Чтобы утолить свою разнузданную желчь!»
В этот момент из-за бордовой бархатной портьеры вышел молодой человек — улыбающийся, высокий, стройный. Прядь светлых волос падала на правую бровь, был он по пояс голым, а нижнюю часть тела прикрывала толстая, упругая, напоминающая бронежилет золотого цвета юбка. Из длинного бокала он отпивал игристый напиток. «Начнем? — несколько замедленно облизывая губы, спросил он. — Или хочешь хлебнуть чего-нибудь крепкого? Может, дать колесо экстази, чтобы забыться и полностью подчиниться “двустволке” Расплетина? Как? Ведь я могу свести с ума любую женщину! Особенно психиатра. Ты не врачиха? Уж больно смахиваешь…»