Мантикора и Дракон. Эпизод II
Шрифт:
Просто так было проще. Проще идти дальше с высоко поднятой головой, бережно охраняя драгоценные капли прошлого, болезненными картинками, оставшиеся со мной навсегда.
Тихий скрип двери. Даже не глядя, могу точно сказать, кто это. Лишь один обитатель замка мог столь бесцеремонно проигнорировать мои слова и просьбу не беспокоить.
— Я же просила, Ри, — не останавливаясь и продолжая плести заклинания, бросила через плечо, для надежности найдя точку на полу и не отрывая от нее взора. — Не надо меня сейчас трогать, пожалуйста, я не в настроении…
— Я
Подавила раздраженный вздох. Ненавижу этот мир. За то, что в нем не дань даже отдать дань погибшему человеку, ставшему частью твоей и без того разодранной на куски души. Корана заслужила от меня этот последний подарок.
Остановилась, сложив веера и убрав их за пояс. Поклон напротив окна, в знак уважения и благодарности за терпение и понимание. Кора не осудит меня за то, что я не смогла исполнить полный траурный танец. Выпрямившись, подошла к открытым створкам и оперлась ладонями на подоконник, закрыв глаза, медленно вдыхая прохладный ночной воздух.
— Ниэль, вам снились вещие сны? Те, что позже воплощаются в реальность с пугающей достоверностью? — голос не дрожал, позволяя скрыть обуревающие меня эмоции.
— А что? — эльфийка предусмотрительно не приближалась, продолжая стоять на пороге.
— У меня бывают такие сны. Их даже сновидениями назвать сложно, скорее перенос сознания, по только Хранителям ведомому принципу выбирающему, куда ему отправиться. и сегодня я видела один такой вот «сон»… — тихо хмыкнула, сжимая пальцами подоконник так, что стало больно, на кончиках пальцев выступила кровь, вместе с острыми когтями, вспоровшими кожу. С трудом справившись с собой, подавила боль, снова окружив себя стеной легкомыслия и вечного счастья. — И в этом «сне» я видела чужую смерть, навсегда изменившую меня и мою семью…
Небольшая ложь. Я не видела всего, но невозможность дозваться до Кораны, то, что она никак не ощущалась всеми нами, а прежние нити — связи и не думали восстанавливаться, все это… Все это вынуждало сделать один единственно верный вывод: Корана мертва.
И сколько бы боли и отчаянья мы не испытывали, она не вернется.
— Аста…
— Я хочу остаться одна, — тихо, но твердо произнесла, упершись взглядом в темноту за окном.
— Но…
— Я. Хочу. Остаться. Одна!
Голос сорвался, а вместе с ним наружу вырвались так долго и тщательно оберегаемые эмоции, обнажая душу, выставляя мою боль и скорбь напоказ, хотя мне уже было совершенно наплевать. Я устала, устала держать все в себе.
Дверь захлопнулась, давая шанс предаться собственной боли в гордом одиночестве. Если бы у меня была возможность закончить этот злополучный танец, я бы выплеснула в нем все, что накопилось в душе. Вот только сейчас чтобы не начала делать, все будет валиться из
На негнущихся ногах дошла до стены, где находилось зеркало, в полный рост. Прислонившись к нему лбом, провела пальцем по гладкой поверхности, очерчивая собственное лицо. В глазах застыло выражение пустоты, полнейшей и невыносимой, как будто у меня забрали что — то очень важное, что — то занимавшее значительную часть в моей душе.
— Зачем? — шепнула, повернувшись к зеркалу спиной и медленно сползая вниз. Обхватив голову руками, закрыла глаза, снова глотая соленые слезы. — Зачем?! Кора…
Погрузившись в себя не сразу заметила, как тонкие пальцы гладят меня по затылку:
— Поплачь, — Эль села рядом, не делая попытки прижать меня к себе или утешить еще каким способом. Она просто перебирала пряди волос, так де как часто делала Корана. — Станет легче, правда…
Уткнувшись лицом в колени, молча плакала, отпуская Кору, выплескивая скопившуюся боль и скорбь.
«Я всегда буду любить тебя, сестренка…»
Время лечит.
Смысл этой фразы для него всегда оставался туманным. Он не представлял, как время может загладить, исцелить полученные раны. И сейчас, когда душа дракона напоминала истерзанный труп, продолжавший бороться за жизнь лишь из — за собственного сына, мужчина отчетливо знал одно — не сможет понять. Никогда.
Как не сможет забыть ее, как не сможет избавиться от пустоты и научиться снова улыбаться. Жестокая игра с улыбкой на устах… Попытка получить право на счастье и спокойную жизнь провалилась, оставив на память осколки, так и норовившие впиться в разум и сердце своими острыми, отравленными гранями.
Прикрыв глаза, невольно коснулся висевшего на тонкой золотой цепочке кольца, перекочевавшего с пальца на шею. Если бы не сын, он ушел бы следом за Корой. Просто потому, что без нее жизнь не имела никакого смысла. Дракон потерял свое особое небо…
А без него все, что осталось от некогда чудесного зверя лишь тленная оболочка, с нитями серебристой седины в черных волосах.
Два дня. Это много или мало? За такой короткий срок удалось сделать многое и в тоже время осознать, что уже не успеешь сделать главного.
И есть ли теперь это главное в твоей жизни?
— Брат, — на плечо легла тяжелая рука. Соишен прибыл в Мальхиор едва ли не одновременно с вернувшимся Сешъяром. Последняя песнь огненной плетью прошлась по всем связанным с ним драконам, в первую очередь ударив по его семье. — Ты должен быть сильным.
— Кому? — хрипло поинтересовался мужчина, чувствуя, как губы растягивает хищный, в чем — то безумный оскал. — Кому я что — то должен, брат? Ты слышал… Я исполнил песнь. А значит, я уже никому и ничего не должен…