Манящий абрис смерти
Шрифт:
Солнце уже почти высушило асфальт, когда мы достигли цели, площадь была полна народу, кто-то убирал целлофан, призванный защитить картины от сырости, кто-то снова открывал футляр от гитары и настраивал инструмент, кто-то распевался недалеко, а кто-то пил кофе в пластиковом стаканчике. Я нашла взглядом "свое" место, под большим раскидистым дубом, в стороне от центра площади. Никто, кроме меня, его обычно не занимал. Частенько бывало так, что большая часть покупателей и гостей Города просто не доходили до меня, но мне было все равно. Чем меньше народа, тем меньше эмоций я пропускаю через себя. Один портрет в три-четыре дня — вот мой обычный заработок. Маловато, конечно,
Мы с парнем остановились под деревом и я начала сгружать и расставлять мольберт.
— Спасибо, что донёс, без тебя бы я не справилась, — я приняла у него чемодан, раскрыла его и начала доставать подставки и миниатюры. Пока я расставляла свои работы и прикрепляла прейскурант на свои услуги, напечатанный в ближайшем копицентре, парень тщательно рассматривал мои рисунки. Его интересовали не портреты, а мои работы: нарисованные под вдруг пришедшим вдохновением. Он долго рассматривал пейзаж мексиканского леса, нарисованного после одной из передач о животных, потом перешёл к картине "Улица швов" — обычная городская улица с кучей рисунков мелом на асфальте.
Затем подошёл к моей любимой композиции — то, что я всегда рисовала в черно-белом варианте: большой, гротескно вытянутый, мужчина с длинными пальцами перебирает картинки в голове у полноватого мужчины с отсутствующей половиной черепа. А вот сами картинки были цветными. Странная фантазия, я знаю, но, что поделать, если именно она приходила ко мне чаще всего?
Наконец, парень отмер и подошёл ко мне:
— Слушай, а как ты это обратно понесёшь? Давай я помогу, во сколько ты заканчиваешь?
Я снова растерялась, неужели ему до сих пор неловко, что он испортил мне чемодан? Но он прав, одна я это не донесу, а оставлять здесь — значит точно не увидеть ничего из оставленного завтра.
— В шесть я обычно уже собираюсь и ухожу.
Парень посмотрел на часы:
— Ага, значит через четыре часа, отлично, раньше не уходи, — и быстрым шагом ушёл, оставив меня в лёгком недоумении.
Стефан.
Дама сдавала в багаж: диван, чемодан, саквояж, картину, корзину, картонку и маленькую собачонку. Эти известные строки то и дело шаловливо вспыхивали у меня в голове, пока я шел по узкой мостовой Тупиковой улицы. Вокруг возвышалась серая, безликая типовая постройка промышленного квартала. Пунктом моего назначения была неприметная ремонтная мастерская, как раз стоящая в конце улицы. Пыльные стекла окон, облупившаяся краска двери, бывшая когда-то цвета охры, вывеска "Ремонт" с покосившейся буквой "м" — вот и все ориентиры этой конторы.
Я уверенно открыл дверь с любовно смазанными хозяйской рукой петлями, и в нос ударил запах железа, смазки и бензина. Внутри помещение было хорошо освещено. Все свободное пространство мастерской занимали мотоциклы. Их хромированные бока отражали свет ламп и вносили своеобразный уют этим холодным стенам. По крайней мере, мне так хотелось думать, ведь частенько я немало времени проводил здесь. Мастера работали посменно, сегодня была моя очередь немного подзаработать. Пройдя в подсобку, я переоделся в синий комбинезон и сел за рабочий стол, надо было закончить с деталями для красавца "Ай Би 2". Прошло чуть больше двух часов, прежде чем мотоцикл довольно заурчал и, смахнув пот со лба, я смог перевести дух и вспомнить о других делах. Закрыв мастерскую, я отправился на запад на приветливую улицу Корицы. Ее так прозвали за множество пекарен и кафе, ее заполонивших. Да и запах был соответствующий. Перекусив ароматной выпечкой у "Ванильного кота", перекинувшись
Было уже без пятнадцати шесть, когда я смог вернуться на площадь Города солнца.
Глава 2
Нина
Нет, я не ждала, конечно. Вот ещё, симпатичный парень высказал желание ещё раз увидеться, а я уже ни о чем думать не могу.
Но все же нет-нет, да и посматривала на скопление народа, может где мелькнёт его серая рубашка?
Время шло, солнце косыми лучами освещало мостовую, передо мной сидела полная девочка с мороженым, а рядом стояла её мама. Профиль тушью, вот что им хотелось получить от меня.
Девочка вертелась как попкорн в автомате воздушной кукурузы. Но я держала в памяти её силуэт, отмеченный ещё в самом начале сессии. Покатый лоб, курносый нос, пухлые губы, волосы слегка в завитушках и безвольный подбородок.
Я старалась пропускать мимо эмоции этой парочки: вечное недовольство жизнью матери, её богопоклонение дочери, полная уверенность, что их мир вращается вокруг неё — это уже от девочки прилетело. Мне бы хоть капельку такого чувства, а то постоянно самокритика зашкаливает.
Смесь их мыслей и переживаний была похожа на прогорклое масло, тяжёлый запах и отвратное послевкусие. Поэтому, когда последний штрих на профиле был готов, я, чуть-чуть дав ему высохнуть, с облегчением передала его клиентке. Та без восторга взглянула на него и открыла рот. Сердце екнуло: неужели откажется платить?
— Кто тебя учил, деточка? Моя девочка красотка, а ты что нарисовала? Впрочем, моей свекрови и это убожество подойдёт. Пойдём, милая, — и она бросила на землю оговоренные две сотни и, подхватив дочь, по прежнему капающую мороженым на все подряд, удалилась восвояси.
На глаза навернулись слезы, надо найти нормальную работу, иначе унижения не прекратятся. Я наклонилась поднять так нужные мне деньги, но меня опередили, тот парень держал в руке мой заработок и серьёзно на меня смотрел. Чуть поодаль от него стоял яркий чемодан в крупные пышные цветы, а на нем притулилась перевязанная бантом коробочка в зеленую полоску.
— Отдай, — сил улыбаться ему не было.
— Ох, прости, я задумался, на возьми конечно, — он достал свой портмоне и вынул оттуда чистые, не испачканные купюры такого же достоинства, грязные же положил себе. Я смотрела на его манипуляции с возрастающим интересом.
— А это все зачем? — пряча деньги в карман, жестом я показала на общее положение дел. И на чемодан заодно.
Парень смутился:
— Я твой сломал, вот замену несу, я же не смогу каждый день к тебе приходить.
Я отвернулась, складывая картины в стопку:
— Это не моё желание, а твоя инициатива. Я справлюсь и сама. Спасибо, конечно, но принять я не могу.
Парень кинулся мне помогать, эскизы собирал в тубус, краски, кисточки заворачивал в тряпочку.
— Слушай, чемодан в качестве компенсации, а пирожные в качестве извинения. Если ты откажешься, я просто оставлю это здесь. Кто-нибудь да заберёт.