Мара
Шрифт:
– Здесь, – хрипло сказал старик.
– Здесь? – недоверчиво переспросил Валера. – Ты хочешь сказать, что под этой жестянкой уже почти восемьдесят лет лежат сокровища?
– Точно, – подтвердил старик.
– Но этой могилке от силы лет двадцать, ну тридцать. И уж никак не восемьдесят. Ты что-то путаешь.
– Видишь звезду?
– А что?
– Точно такая же на гербе рода Елагиных. Перевернутая.
– Не знаю насчет ихнего герба, но могила относительно недавняя.
– Хорошо, – невозмутимо проговорил старик, – я вижу,
– Не обижайся, – примирительно сказал Десяткин, – я просто пытаюсь логически рассуждать.
– Сейчас время не рассуждать, а дело делать. Даже если здесь ничего нет, все равно нужно проверить.
– Что значит – ничего нет?! Опять за старое?!
– Ну чего ты все орешь? Успокойся. Копать ведь буду я.
– И черт с тобой, копай на здоровье, а я посмотрю.
– Ты только убери машинку с дороги, мало ли чего… А то лучше подгони ее сюда, чтобы фонари светили.
– Это можно, – охотно согласился Валера. Он вспомнил, что совсем рядом имеется съезд в эту сторону. Через пять минут включенные фары освещали место раскопок.
Валера вылез и с интересом следил за действиями старика. Тот подошел к ветхой пирамидке и схватился руками за звезду, собираясь выкорчевать памятник.
– Тут баба какая-то похоронена, – сообщил Десяткин.
– А ты откуда знаешь?
– Написано же: «…ова» или «ева». Краской масляной. Буквы от времени стерлись. – Ничего тут не написано, – возразил старик. – С чего ты взял?
Десяткин приблизился к памятнику и стал водить лучом фонарика по его ржавым бокам. Действительно. Надпись отсутствовала.
– Странно, – удивился он, – точно помню, были какие-то буквы, только плохо читались.
– Не знаю, что ты видел, – сердито сказал Аполлон Аполлонович, – но время позднее, и ни к чему нам надписи разбирать.
Он рывком выдернул пирамидку из земли и отбросил в сторону. Потом взял кайло и врубился в глинистую землю.
– А если все-таки это настоящая могила? – нерешительно произнес Десяткин.
– Ну и что?
– Неудобно как-то.
– Что тут неудобного. Если могила, засыпем, а памятник поставим на место. Делов-то.
– И правда, – успокоился Валера. Чего, собственно, переживать. Всегда закопать можно.
Старик между тем довольно шустро для своих лет работал кайлом, а потом схватил лопату и принялся выбрасывать землю.
– Лихо у тебя получается, – заметил Десяткин, – прямо экскаватор. – Он сплюнул, потом достал сигареты, закурил.
Старик продолжал все так же методично махать то кайлом, то лопатой. В лучах фар трепыхались неведомые бабочки, летали жуки и прочая летучая мелочь. «И чего это их всегда тянет на свет? – соображал Десяткин. – Неужели им дня мало? Или они днем спят?»
Внезапно послышался шорох. Валера поспешно оглянулся, повел фонариком по сторонам. Никого. Просто ветер. Чудится. Сейчас бы выпить. В машине есть водка. Достать, что ли?
Он вновь
Помочь, что ли? Нехорошо, старик все-таки.
– Эй, дед, помощь нужна?
– Да не мешало бы.
Валера отбросил окурок и подошел к яме.
– Ладно, поработаем.
Он взял кайло и замахал им, рыхля землю. Почва оказалась твердой, как кремень. Он посветил под ноги. Непохоже, чтобы тут была могила. Кайло еле-еле разбивало неподатливый грунт.
– Ты думаешь, что мы роем в нужном месте? – спросил Валера.
– В нужном, – раздраженно отозвался старик. – А что, уже устал?
Десяткин с остервенением замахал кайлом. Он работал минут пятнадцать, потом перевел дух. Конечно, думал он, очень может быть, что за столько лет земля слежалась и вновь стала тем, чем была всегда – однородным монолитом. И все же странно…
– Давай я, – сказал старик.
Валера молча вылез и снова закурил. Поблизости вновь что-то шевельнулось. Антиквар обернулся и увидел десятки огненных точек, перемещающихся чуть поодаль.
– Что это за светляки? – Десяткин показал старику на огоньки.
– Не знаю, – равнодушно ответил тот, – наверное, нечисть вокруг нас крутится.
– Опять ты?! Когда только перестанешь молоть…
Налетел сильный порыв ветра; похоже, гроза приближалась. Пыль запорошила глаза Валере, а когда он протер их, то увидел, что горящих точек стало еще больше.
Старик же, как заведенный, рылся в яме. Он углубился в землю уже по грудь. Похоже, никакая помощь ему не требовалась.
На лицо Десяткину упала первая капля. Вдали громыхнуло. Молния сверкала уже не только на востоке. Полнеба почти непрерывно освещалось яркими сполохами. Снова налетел ветер, но на этот раз Валера предусмотрительно зажмурил глаза, но ветер был настолько силен, что едва не сбивал с ног.
– Кончай копать! – закричал Десяткин старику. – Идем в машину, переждем грозу.
Но Аполлон Аполлонович, казалось, не слышал. Вокруг завыло, завизжало… Ветер бушевал с такой силой, что Валера уцепился за дверцу автомобиля, опасаясь, что вот-вот его понесет по степи, закружит…
Ослепительно сверкнуло прямо над головой. Степь на секунду озарилась мертвенным зеленоватым светом, и Валера отчетливо увидел, что шагах в двадцати от них стоят какие-то странные бесформенные силуэты, одновременно люди и не люди вовсе.
И тут гром шарахнул так, что Валера инстинктивно пригнулся. Казалось, обрушились небеса. Дождя пока не было, лишь редкие капли падали на иссохшую землю.
Снова сверкнула молния. За ней – еще одна. Валера ясно различил место, куда вонзилось огненное жало. Ему стало нестерпимо жутко. Проклятый старик, завел…
– Иди сюда!!! – снова заорал он.
– Нашел! – донеслось из ямы.
Десяткин, забыв про свои страхи, кинулся к могиле. При свете фонаря он увидел, что перемазанный глиной Аполлон Аполлонович сжимает в руках что-то блестящее.