Марат. Любить вопреки

Аверина Екатерина

Машу ей рукой. Ро не двигается с места. Ладошки к животу прижимает. Там наш малыш. Одними губами шепчу ей:

«Как он?»

Хмурится. Проводит заснеженной варежкой по розовой щеке.

«Нормально» — читаю по ее губам. — «Уходи»

«А если нет?» — смотрю на нее с вызовом. Снова хмурится, отворачивается от меня, вытаскивает из сугроба щенка, прижимает к себе и быстро уходит.

Жду, когда скроется. Не ее, ребенка своего проводил. Теперь можно уйти, как мне указали.

— Ты где был? — спрашивает Ромка, когда я возвращаюсь в машину.

— Навыки скалолазания отрабатывал, — растираю замерзшие пальцы. —

Едем?

Кивнув, он заводит тачку и везет меня домой. У подъезда забираю свои сумки, прощаюсь с Ромычем и поднимаюсь к себе. Дверь в квартиру открыта. Тянет сигаретным дымом, чем-то подгоревшим, телек громко работает. В прихожей мужские ботинки и женские сапоги. Куртки чужие на вешалки. Меня воротит от вони в квартире. Что за нахер тут происходит?!

Быстро прокручиваю в голове, что у матери психолог и ко мне она иногда приезжала. Трезвая, чистая. Это ни хуя не успокаивает. Моя агония после встречи с Ро усиливается. Не разуваясь, вхожу на кухню. Мать шарахается от меня. Непонятный мужик пытается подняться. Это становится его роковой ошибкой. Надавив на плечо, возвращаю его на стул, хватаю за волосы и ебашу со всей дури мордой об стол.

— Сынок! — пьяно выкрикивает мать.

Баба, что уже спала на столе, просыпается. Мужик трясет головой. На столешнице лужа крови. Нос разбил бухому уроду, а может даже сломал. Приятно. Хватаю его за шкирку, тащу в прихожую и вышвыриваю в подъезд в носках и свитере. Возвращаюсь. Мозг сигнализирует, что вторая претендентка на вылет — женщина. С ней вроде как так нельзя. Пусть скажет спасибо моему отцу за воспитание!

Подхватив ее под локоть так же, босиком вытаскиваю на лестничную клетку.

— Эээ, а куртку, — она ломится обратно.

— Телепортом отправлю.

Сгребаю все их барахло вместе с обувью и выкидываю в окно. Мать в ужасе смотрит на меня. Беру со стола недопитую бутылку дешевой водки. Вином в нашей квартире теперь даже не пахнет. Перехватываю ее за горлышко и хреначу об стену, глядя в глаза единственному родному своему человеку. В стеклянные, блядь! Бухие глаза!

— Я за каким хреном за твоего психолога плачу?! — ору на мать.

— Так не помогает, сынок, — пьяно бормочет она. — Я… ик…

— Что ты? — скриплю зубами, уже понимая, что мои деньги ушли в пустоту.

— Не хожу… ик… больше…

— Окей, — по позвоночнику тянется лед. — Хоть бабки заберу, будет чем за квартиру заплатить.

— А нету, Маратик, — мать обнимает себя руками и еще сильнее сжимается, будто я обижал ее когда. Что, блядь, тут произошло за последний месяц?!

— Чего нету, мама? — делаю шаг к ней.

— Денег. Я забрала. Сказала, ты в больнице. Сам не можешь. Там добрая женщина. Она отдала. И больше нет денег, Маратик. Они закончились. А что ты… ик…не сказал, что это… из больницы вышел? Я бы есть… ик… Да что ж такое! — ругается на собственную икоту, — приготовила.

— Сюрприз, блядь! — разворачиваюсь и сваливаю из квартиры, пока еще чего-нибудь не разнес и не пожалел об этом.

Глава 25. Точка кипения

Глава 25. Точка кипения

Марат

Какой-то мелочи железной по карманам нагреб, на проезд хватило. Забился в самый угол маршрутки. Тепло, полумрак, народу нет почти. Хреново мне. Кажется, что все органы в клочья разодрали. Если закрыть

глаза — там будет Аврора. Если не закрывать — мысли крутятся вокруг матери. Я не понимаю, как ей помочь, как вообще с этим со всем справиться. Я на таком дне, что дальше просто некуда.

— Эй, парень, приехали, — говорит мне водила.

— Ага, спасибо, — киваю ему и выхожу из маршрутки. У нее тут конечная. Кладбище.

Пожав руку сторожу, иду по протоптанной тропинке, особо не глядя по сторонам. Тишина немного давит, и стыд. Как сейчас отцу в глаза смотреть?

Как-то надо.

Подхожу и проклятый ком встает в горле. Смахиваю снег с одного камня, с другого. Провожу ладонью по фотографии сестренки. Они у нас тут рядом лежат. Семья же.

— Привет, мелкая, — грустно улыбаюсь. — Я пипец как по тебе соскучился. Мама тоже. Ты прости ее за то, что не приходит. Просто я сильнее, а ей тяжело еще. Она не привыкла. Да и я не привык, что уж там. Мимо школы твоей недавно проходил. Одноклассников видел. Нифига там не изменилось… — голос срывается, по щекам слезы.

Сильный. Ага, блядь!

Поднимаю взгляд к небу. Дышу морозным воздухом. Успокаивает.

— Ты сейчас ушки закрой, ладно? — снова глажу фотку сестренки пальцами. — Мне с отцом поговорить надо.

Закуриваю, кашляю. Чертовы легкие еще дерет после болезни и курить мне вообще-то нежелательно, но я не могу сейчас бросить. Сама привычка немного занимает мозг, не давая скатиться во что-то иное.

Смотрю на суровое, мужественное лицо с добрыми карими глазами. Мне говорят, я на него похож. Самому в последнее время так не кажется. Во мне кроме злости и раздражения на весь мир ни хрена не остается. Меня Аврора делала лучше, я до нее тоже был засранцем. Сейчас тянет усугубить. А что мне терять?

Тут возле могилки скамейка есть. Тоже в снегу вся. Докурив, расчищаю ее замерзшими пальцами, прячу руки в карманы, сажусь и пытаюсь собраться мыслями.

— Я не такой, каким ты хотел меня видеть. Я не справился ни с матерью, ни с собственной жизнью. Подвел тебя, ее, себя. Даже еще нерожденного сына уже подвел. У меня нет ни сил, ни рычагов давления, чтобы забрать свою девочку и нашего малыша. Да, кстати, ты станешь дедом. Поздравляю. Не так я это себе представлял. Если честно, пока не встретил ее, вообще никак не представлял. Ты же знаешь, у меня были другие планы. А теперь ни планов, ни семьи, ни ребенка. Я ей не нужен… Все похерил из-за долбанных чувств! Мне из универа придется уйти, прости. Работа теперь в приоритете. Можно было бы в кредит и на платное заочное. Только кто мне его даст? Позже закончу. Если меня сорвет, не злись сильно. Ладно? Или отвернись. Не вывожу я все это, отец. Это точка кипения. Надо куда-то сливать.

Замолкаю. Снова курю и думаю. Здесь, на самом деле, это отлично получается. Ничего не мешает, никто не отвлекает. Перспектива такая себе маячит в обозримом будущем. Только вариантов у меня нет. Если только академ взять. Может выплыву за год. Это все же лучше, чем просто бросить.

Достаю мобильник. Списываюсь с хозяином бара, узнаю, могу ли завтра выйти на смену. Буду также брать ночные, а на день найду что-то более постоянное, как и хотел, ближе к специальности.

Да, так и сделаю. Это неплохо. Легче только не становится, потому что никакая работа не вернет мне мою сероглазую мечту и трезвую мать.