Марат
Шрифт:
Что же делали жирондистское правительство и Законодательное собрание, чтобы добиться перемен на фронте?
8 июня Законодательное собрание по предложению жирондистов приняло декрет о создании лагеря федератов под Парижем. Этот декрет предусматривал образование из воинских соединений, сформированных в провинции, в департаментах (отсюда и название «федераты»), военного лагеря в двадцать тысяч штыков, который будет размещен под Парижем.
Предложение это имело двойной смысл. С одной стороны, что подчеркивали прежде всего жирондисты, то было средством мобилизации вооруженных сил страны для организации отпора внутреннему врагу. Но в то же время жирондисты не случайно хотели
тогда как в провинциальных департаментах жирондисты оставались самой влиятельной политической партией. Предлагая сосредоточить отряды федератов возле Парижа, они хотели создать реальную силу, на которую можно было бы опереться.
Однако король отказался утвердить этот декрет Законодательного собрания, увидев в нем покушение на его безопасность. Между Собранием и королем возник конфликт. 13 июня король уволил жирондистских министров в отставку.
Мера, предложенная Законодательным собранием, понятно, не обеспечивала перелома в ходе войны. Были и другие, более грозные симптомы.
Командующий армией генерал Лафайет меньше всего думал о войне против внешнего врага. Решив использовать имеющуюся в его руках силу для оказания прямого давления на ход революционного процесса, он 11 июня направляет Законодательному собранию письмо. В этом послании главнокомандующий французской армии отнюдь не предлагает плана ведения военных операций против внешнего врага. Нет, основным содержанием послания генерала являлись не относившиеся к его компетенции вопросы внутренней политики.
Лафайет в заносчивом тоне предъявлял тяжелые обвинения Законодательному собранию. Он требовал закрыть клубы, прекратить вредную агитацию, создать твердую власть, которая прибрала бы к рукам бунтовщиков-якобинцев. По существу, письмо Лафайета было нарушением конституционных норм. Генерал не имел права навязывать своей воля высшему законодательному органу страны. Лафайет выступал как претендент на роль диктатора.
Лафайет не удовольствовался письмом. 28 июня, оставив по собственному решению армию, он явился в Законодательное собрание и здесь повторил свои требования в устной речи. Правда, он сослался на то, что явился один, без солдат, без армии для того, чтобы объясниться с высшим представительным органом Франции. Но один из депутатов предложил задать генералу вопрос, позволяющий раскрыть истинный характер намерений Лафайета: получил ли он разрешение от военного министра оставить армию и явиться в Париж?
Однако большинство Законодательного собрания, в котором преобладали люди, тайно сочувствовавшие Лафайету, отказалось поставить этот вопрос, который повлек бы за собой применение репрессий против генерала.
И письмо и личное выступление Лафайета совершенно ясно показывали его намерения. Генерал Лафайет пытался выступить в роли Монка, он хотел силой штыков подавить революцию.
И действительно, прошло еще две недели, и 14 апреля 1792 года Лафайет предпринял попытку двинуть армию на Париж.
Так завершилась эволюция Лафайета. Он предстал перед народом, перед армией как изменник, пытавшийся использовать вооруженные силы, доверенные ему революцией для войны с австрийцами, против революции. Лафайет потерпел позорную неудачу. Двор отказал ему в поддержке, армия за ним не пошла, народ был против него. Лафайет, поняв безнадежность своего положения, пытался бежать из Франции, но был арестован австрийцами и заключен в крепость.
Теперь все могли убедиться воочию, насколько прав был Марат, каким даром провидения он обладал. Его долголетняя борьба против Лафайета была доведена до конца. Но сам Марат по
Марат полностью отдавал себе отчет в том, в каком тяжелом положении находится страна, какие опасности угрожают революции. Он был против войны. Он предсказывал, что она приведет к неудачам, если изменники останутся у руля государства. Но теперь, когда война началась, когда родина в опасности, а французская армия отступает, уже не время вспоминать о прошлом. Подобно Робеспьеру и в полном единомыслии с ним Марат призывает к тому, чтобы вести войну по-революционному. «Война идет — значит войну нужно выиграть». Но, как и Робеспьер, Марат предостерегает соотечественников от всякого благодушия, от всякой успокоенности. Он указывает на те великие опасности, которые подстерегают и да поле сражения и в тылу французский народ. И он вновь и вновь повторяет мысль, высказываемую им раньше: чтобы победить внешнюю контрреволюцию, надо подавить контрреволюцию внутреннюю; чтобы одолеть внешних врагов, нужно победить врагов внутренних.
7 июля Марат, которому удается лишь изредка издавать, преодолевая многочисленные препятствия, — свою газету, публикует замечательную по глубине мыслей статью «План революции, совершенно не удавшейся народу».
В этой блестящей статье Марат дает верный и глубокий анализ революции. Он вновь призывает своих соотечественников взглянуть правде в лицо:
«Не побоимся повторить: мы гораздо дальше от свободы, чем когда-либо раньше, потому что мы не только являемся рабами, но обращены в рабство законом в результате вероломства наших законодателей, ставших пособниками восстановленного ими деспота».
«Почему же это происходит?» — ставит вопрос Марат. И дает ответ:
«Взгляните на сцену государства. Изменились только декорации, но остались все те же актеры, те же маски, те же интриги, те же пружины: по-прежнему деспот, окруженный приспешниками, по-прежнему министры — мучители и угнетатели, по-прежнему несправедливый законодатель, по-прежнему вероломные и нарушающие свой долг носители власти, по-прежнему пресмыкающиеся придворные, притеснители и устроители заговоров, по-прежнему мелкие честолюбцы, наглые интриганы, трусливые лицемеры, ловкие мошенники, по-прежнему люди, пожираемые жаждой золота, глухие к голосу долга, чести, человечности, ищут милостей судьбы, презирая справедливость, стремясь овладеть всеми должностями, не считаясь с заслугами. Главные актеры сейчас за занавесом: там они свободно заключают сделки с теми, кто лицедействует на подмостках».
Марат подводит читателя к логическому выводу: если все идет по-прежнему, то остается все то же испытанное средство — восстание, вооруженная борьба против тирании, против тех, кто угнетает народ.
Марат теперь выступает с совершенно ясным призывом. Он требует уничтожения власти Людовика XVI. Он распознал, где находится главный источник бедствий Франции. Первое и необходимое условие спасения родины заключается в том, чтобы искоренить измену в Тюильрийском дворце.
В одной из своих статей, в обращении «Друга народа» к федератам, Марат так и пишет: