Марджори
Шрифт:
Несколько минут спустя Ноэль и Марджори стояли одни в дальнем углу террасы, освещенной только голубоватым лунным светом, и целовались. Она уже совершенно забыла о дяде. Оторвавшись от ее губ, Ноэль сказал:
— С прискорбием вынужден сообщить — я на самом деле люблю тебя. На самом деле люблю. — Он был очень пылок. Глаза сияли.
— Уолли говорит, что я была несносна на репетициях, что я тебе только мешала, и ты не можешь придумать ничего лучшего, как избавиться от меня.
— Будь добра, забудь о Уолли. Иди сюда.
Но она отклонилась
— Это что, бунт?
— Так ты не хочешь избавиться от меня?
— Разумеется, нет!
— Ну, что ж, плохо. Потому что тебе придется.
— Придется сделать что?
— Избавиться от меня.
— Вот как?
— Я покидаю «Южный ветер». Возможно, даже завтра. Еду путешествовать на Запад.
Его объятия ослабли.
— На Запад?
— Да.
Он молча смотрел на нее, и на губах его появилась изумленная усмешка. Она продолжила, вызывающе встречая его взгляд:
— Всегда мечтала посмотреть Большой каньон!
— Знаю. По-моему, ты только об этом и говорила все лето.
— Пожалуйста, не иронизируй. Я действительно хочу его увидеть, сейчас у меня появился такой шанс, и я его не упущу, поеду.
— Ты что, серьезно?
— Абсолютно!
Улыбаясь, он кивнул.
— Ясно. Хотя и неожиданно. Пытаешься вырваться из мертвой хватки Саула Эйрманна, не так ли?
— Не глупи. Я увижусь с тобой осенью.
— Все же странно. Я бы поклялся, что понравился твоей матери.
— Ты ей и в самом деле нравишься. Послушай, это не она отсылает меня на Запад. Никто никуда меня не посылает. Я сама еду.
— Ты хочешь поехать?
— Да!
— Он взял ее руки в свои и стал внимательно вглядываться в лицо.
— Ну, что же на этот раз, а? Ты чувствуешь себя покинутой? Или что-то еще? Знаю, я был слишком поглощен приготовлениями к празднику, но…
— Ноэль, поверь мне, я просто хочу поехать на Запад. Ну неужели так трудно поверить в это? Разве ты сам не поехал бы, если б мог?
— Марджи, ради Бога, не нужно играть со мной в эти игры, ладно? Ты уезжаешь до Карнавала масок. Я бы слопал такую маленькую дрянную девчонку. Эта поездка на Запад возникла ниоткуда, спустя всего несколько часов после отъезда твоих. Поэтому не делай мне тут круглые глаза, пытаясь убедить, что ты мечтала об этом с пятнадцати лет. Что сказала твоя мама? Она хорошо знает мою семью?
— О-о! Ну что ты все об одном и том же! Это же всего на несколько недель, Ноэль. Ведь уже август! Ты что, не хочешь, чтобы я поехала? Тебе что, не все равно?
Он притянул ее к себе и поцеловал. Оторвав свои губы от его, она сказала:
— Этого недостаточно.
— Марджори, ну почему ты такая маленькая, такая простодушная? Ну, какие слова тебе хочется из меня вырвать?
— Я вовсе не хочу из тебя что-нибудь вырвать. И не нужно ничего говорить, просто оставь меня одну… уйди от меня…
— Марджори, я люблю тебя. Если тебе хочется быть действительно мудрой, то не будь слишком мудрой. Дай мне
Они стояли, крепко обнявшись.
— О Ноэль! Господи, зачем я только вообще встретила тебя? Зачем я в ту ночь пересекла озеро с Машей и появилась здесь? Я погубила себя.
— Не уезжай на Запад, любовь моя. Не уезжай.
— Черт тебя побери! — Руки ее переплелись у него за спиной, и она запустила пальцы в его волосы. — Ты думаешь, у меня хватит сил отказать тебе хоть в чем-нибудь? Может быть, ты лгал, когда говорил, что любишь меня? Наверное, я никогда не узнаю, насколько это было честно. Но я люблю тебя так сильно, что не знаю даже, что я ем, во что одеваюсь, что делаю, о чем думаю. Все покрыто туманом — и так все лето. Единственное, чего я боюсь, так это проснуться. Мне кажется, тогда я умру.
— Марджори, дорогая, послушай. Ты знаешь… Бог знает, ты не первая девушка в моей жизни, и не вторая. Но я клянусь тебе, что у нас с тобой все по-другому. Ты потому так безумно влюблена, что и я влюблен точно так же. Другой причины для такой любви нет и быть не может. Один раз в жизни, говорят, такое случается с каждым, и я, клянусь Господом, начинаю верить в то, что это происходит и с нами.
— Ты назвал это курортным романом…
— Да-да, знаю, я чувствовал себя значительно умнее, выше тебя, крепче стоящим на ногах, верно ведь? Не дави на меня, Мардж, дорогая, не пытайся прижать меня к стенке, как бы тебе этого ни хотелось. Со мной такое не проходит. — Он опирался на перила террасы, прижимая ее к себе. Она почти физически ощущала, как тает ее решимость.
— Я не поеду на Запад. Останусь здесь. Я сделаю все, что ты потребуешь. Мне наплевать на все, кроме возможности быть с тобой. И ты это знаешь. Ты знал об этом с того самого момента, как поцеловал меня в первый раз.
Крошечная часть ее самой стояла поодаль и с любопытством наблюдала, как они снова слились в поцелуе, но теперь уже совсем другом. Оставшаяся, значительно большая ее часть тонула в страсти. Она как-то смутно подумала о том, что никогда раньше Ноэль не соблазнял ее, и вот теперь он это делает. Но она не могла сопротивляться. Ей этого даже не хотелось. Сладость его губ, касающихся ее губ, эта сладость, захлестнувшая все ее существо, смела весь ее опыт. Невинность ее испарилась. В одно мгновение, не успела она и глазом моргнуть, как барьер исчез, и вот она уже жаждала взрослого удовлетворения взрослого желания.
— Ладно, — прошептал Ноэль. — Так не годится. Пойдем. — Он вынужден был легонько потянуть ее. Он сделал это одновременно нежно и настойчиво, с приглушенным низким смехом.
— Куда?
— Ко мне.
— Нас будут искать.
Ноэль улыбнулся.
— Не к тебе, — сказала она.
— Почему не ко мне?
— Куда-нибудь еще.
— Ну, почему? Не будь ребенком.
— Уолли. Он… Это только перегородка. А он с другой стороны, под одной крышей с нами.