Маргарита и Мастер

Буров Владимир Борисович

– А потом?

– А потом, как всех: посажу на иглу.

Между прочим, это были две разные Нимфетки Наоборот. Осталось еще - сейчас посчитаю: Ови, Чес, Мар, Нат, Клю, и две уже названные:

– Великолепная Семерка.

Может еще были, посмотрим внимательнее позже.

Предполагается выбор Маргариты на борту океанского лайнера, как Агата Кристи искала преступника-убийцу.

Явление ИН

–

Так я могу говорить?

– Валяй!
– махнул рукой Прокуратор. Так-то ничего не сказал, так как был Немой, но многие уверяли, что как только понимают Иво - так:

– Нет, я точно слышал, что он сказал.

И скорее всего, это правда, так как Прозорливцев в его окружении - Других не осталось:

– Ликвидировали, - а может просто перевели в обычные блестящие на солнце пыльные легионеры. Так-то просто - без Выговора - кто будет жариться на чистом солнце. А им в радость:

– Не надо ничего просить у Медиума, - ибо по-честному-то он и так взаправду:

– Всё и так, сам, даст.
– Частенько, правда, и записать не успеешь, как Облако это, описанное Иосифом Бродским, улетает навсегда. Как чудное виденье Гермеса Трисмегиста. Как любимая женщина А. Пушкина. Она улетает, а нам и неизвестно, что она уже:

– Вышла замуж за генерала.
– И знаете почему? Потому что мы уже:

– Сами там, где нас только и ждет-не дождется Ад Прохоров.

Не тот, который с новыми рабочими костюмами, а другой:

– С гробами.

Конечно, и тут может возникнуть вопрос, можно ли и Там ходить в гости в новых отличных рабочих костюмах, но скорее всего, нельзя, потому что кому охота, чтобы мозолили глаза хорошими весчами. А с другой стороны, и снять могут, и одеть в обноски, ибо только пришел с новым этапом, а уже:

– Шерстяной, - рано, рано возомнил себя наравне с другими покойниками, и даже выше.
– Ибо:

– А ты хоть чифирить-то умеешь?

И подумают некоторые:

– Что бы это могло значить:

– Десерт?
– Или наоборот:

– Ланч перед обедом.
– Так сказать, Аперитивум.

Ну и спел кстати:

– Кровь сосать - решили погодить:

– Вкусное - На третие.

– Ты кто, маг?
– спросил Пилат.

– Не думаю.

– А подумать придется!
– Эй, Кнут Гансен, или как тебя там, Арнольдус, прими чека под кнут свой, чтобы был ко мне поласковее.

Но тот мало что понял, так как был новенький, а именно спросил:

– Ты чё, хлебом, что ли, отвечаешь?
– спросил он, и окинул гитариста с головы до ног готовым на всё взглядом, и обратно уже примериваясь, куда вмазать.

– У тебя рост меньше моего, - сказал Высоцкий, - не достанешь до рыла-то. Кто тебя выбрал в командармы?

– Время.
– И провел пару ударов неизвестно как, но согнуться пришлось. Ответ обычный:

– Через бедро с захватом.
– Он вырываться,

но я держу крепко, не отпускаю его от древних каменных плит прокураторского дворца. Но тем не менее, избил все равно, прием провел отвлекающий:

– Показал глазами и одной лапой, которую только немного не до ломал, на приставленную к пыльной колонне семиструнку, и констатировал:

– Выбирай, - ты или она?

Выбрал себя, а именно:

– Гитару.

И явился перед прокуратором с расцарапанной рожей.

– Теперь отвечал без мытарства, - сказал Немой Про визгливым голосом:

– Ты не Гайдар?

А то у меня чё-то руки не только чешутся, но прямо-таки трясутся.

– Сказал же: я Это никогда не полюблю.

– Почему?

– Почему я не верю, что слонов не перестанут убивать в Африке? Вопрос непростой, но и ответ сложный:

– Кости умерших ничего не стоят, поэтому сбивать спрос не имеет смысла: пусть подохнут, как все.

Из автоматического оружия с вертолетов.

– Если даже слоны идут на клавиши к пианинам и другим саксофонам джазового производства, что может быть с тобой, понимаешь?

– Дак нет, откуда?

– Хочешь в моем зверинце мясо подавать львам?

– Там очередь, наверное, на ребрах ладоней пишут номера химическим карандашом. В общем, Попугаи есть и без меня.

– Не хочешь, а жаль, пели бы вместе по воскресенья и другим праздникам:

– Дамы-господа, других не вижу здесь.

Блеск, изыск и общество - прелестны!

Сотвори Господь хоть пятьдесят Одесс -

Все равно в Одессе будет тесно.

Говорят, что здесь бывала

Королева из Непала

И какой-то крупный лорд из Эдинбурга,

И отсюда много ближе

До Берлина и Парижа,

Чем из даже самого Санкт-Петербурга.

Хотели продолжить, но тут вошел малютка Командарм, разжалованный в Заключенные, и попросил сказать:

– Доброе слово.

– Ладно, валяй, я пока выпью грогу с вишнями.

– Хочу сделать замену, - сказал кнутобоец прокуратора, - вот он будет Кнутом Гамсоном, а я пойду в тайные осведомители. В том смысле, что если надо кого завалить - даже приезжую из Винницы - сделаю тихо:

– Рот открывать будет, но ни слова не скажет.
– Более того, даже если серьги золотые на подарок невесте сниму для друга, а она только помашет ручкой:

– Ничего страшного, всё равно в семье остались.

– Боюсь этот майор, мечтающий больше о Риме, чем о самом себе, убьёт кого-хошь раньше, чем правда на свет успеет появиться.

Но майор подошел и поцеловал прокуратора в щеку. И не просто поцеловал, как Иуда, мол, прости прощай, что иду поперед батьки в пекло, а хочу, как Иоанн, сделать путь Твой подготовленным, чтоб уж Конь Троянский стоял перед Стеной Иерихонской, когда Ты прибудешь.