Марьина исповедь

Тиссен Владимир

Для того чтобы получить частную аудиенцию, я написал письмо, в котором рассказал о себе и напомнил об отце. Через неделю пришло приглашение из посольского секретариата, в котором сообщалось, что граф получил моё извещение и будет рад встрече. 15-го июля, в первую годовщину смерти Антона Павловича Чехова, в Баденвайлере решено было поставить памятник, на открытии которого будет присутствовать посол Российской империи граф Николай Дмитриевич Остен–Сакен. Далее следовало, что открытие памятника назначено на час дня возле «Hotel Sommer», последнего пристанища великого писателя. Перед открытием состоится молебен, а после

торжественных мероприятий – обед.

До предстоящего события оставалось около недели. Тряска в дороге не пошла бы на пользу Мэтти, и я поехал один, заказав себе экипаж на утро 14-го июля. В Баденвайлер добрался уже к вечеру. Городок мне показался очень скучным. До сих пор не пойму, как Антон Павлович позволил увезти себя из любимой Москвы в эту глушь. Мы часто бежим от любви в надежде на чудо, хотя только любовь способна творить чудеса. Поселившись в отеле «R"omerbad», после лёгкого ужина, утомлённый дорогой, я очень рано уснул, поэтому и проснулся с первыми лучами солнца. Выпив на террасе чашку кофе, я решил прогуляться, вымеряя шагами пустынные улицы. Городок маленький, не прошло и десяти минут, как передо мной возникло трёхэтажное здание с вывеской «Hotel Sommer». На площадке перед входом, на двухметровом постаменте, возвышался ещё не накрытый беломраморный бюст Чехова. Напротив, опираясь на трость, стоял мужчина преклонного возраста. Подойдя поближе, я увидел на лацкане его пиджака золотой герб Российской империи.

– Добрый день, – я сразу заговорил по-русски, – разрешите представиться, меня зовут князь Н. – Я отвлёк его от мыслей своим разговором. – Отличная работа. А вы не подскажете, Николай Дмитриевич уже в городе?

– Да, милостивый государь, – улыбнулся он, – рад нашему знакомству. Я и есть Николай Дмитриевич. Чем могу служить?

Я несколько раз прорабатывал нашу с ним беседу, возможные варианты вопросов и ответов, но столь неожиданная встреча застала меня врасплох.

– Очень приятно, – сказал я робко, – мой отец много рассказывал о Вас. Как Вы по Волге ходили до Астрахани или как в Казани покупали барана.

– Я был недавно в Казани, – ответил старик, – открывал там памятник князю Владимиру. А папеньке Вашему кланяйтесь, хоть я его и смутно помню.

– Он умер шесть лет назад.

– Ну да, ну да, очень сожалею, милостивый государь.

Мы оба замолчали. Разговор явно не клеился. Мне нужно было переходить к главному, но я не знал, как.

– Я написал Вам письмо и просил о встрече.

– Очень хорошо. Если у Вас ко мне что-то важное, говорите. У меня мало времени, дела, знаете ли.

И тут я понял, что все заранее приготовленные аргументы никуда не годны. Безразличие, с которым мне пришлось столкнуться, требовало более веских доводов. И я пошёл на шаг, за который мне будет стыдно потом всю оставшуюся жизнь.

– Николай Дмитриевич, я приехал просить вас о помощи. Не мне Вам рассказывать, насколько безрассудна молодость. Все мы делаем ошибки, и я не исключение. Я хочу просить у Вас взаймы крупную сумму денег, но обещаю по возвращении в Россию вернуть всё до копейки. Дело в том, что я проигрался в карты. Понимаю, что столь постыдный поступок не заслуживает оправдания, но обратиться мне не к кому. Если до начала августа я не погашу свой долг, мне ничего не останется, как только пустить себе пулю в лоб.

– Подождите, князь, это, конечно, ужасно, но вы обратились

не по адресу. Я не настолько богат, а сумма, как я понимаю, серьёзная.

– На кону вопрос о моей чести. И если я не выполню данного слова, то буду вынужден пойти до конца.

– Ну, не надо так радикально. У меня есть кое-какие сбережения. Небольшой домик под Тулой. Мы что-нибудь придумаем. Вы, главное, не отчаивайтесь.

– О, спасибо Вам, граф. Я знал, что могу рассчитывать на Ваше благородство.

– Пожалуйста, конечно, но я не граф. Нет, я из дворян, но титула не имею.

Весь этот разговор, и так доведший меня до дрожи, то ли от страха, то ли от стыда, в итоге зашёл в тупик. Недоумение отразилось на наших лицах.

– Этого не может быть. Вы Николай Дмитриевич?

– Да, я Николай Дмитриевич, – и тут он улыбнулся, – а, я понял, в чём дело. Вам нужен господин посол? Граф Остен–Сакен? Моя фамилия Стеклов, и я тоже Николай Дмитриевич, скульптор, который изготовил этот памятник.

После секундной паузы мы оба рассмеялись. Он с облегчением, а я с досадой.

– Милостивый государь, – старик похлопал меня по плечу, – будем считать, что это была репетиция. Я Вам поверил, и господин посол тоже обязательно поверит и найдёт для Вас необходимую сумму. – Опираясь на трость, он пошёл к отелю, через несколько шагов повернулся и добавил: а виной всему Антон Павлович. Даже спустя год после кончины он продолжает над нами смеяться.

Кода

«Cherchez la femme» (ищите женщину) – говорят французы, а немцы: «Die Goldm"unze ist klein, gilt aber viel» (золотая монета маленькая, а стоит многого). В сентябре я подарил Мэтти дом. Участвовал ли в этом граф Остен-Сакен, история умалчивает. Мэтти радовалась как ребёнок, но радость эта была недолгой. В конце октября у неё случились преждевременные роды, девочка родилась слабая и, прожив два дня, умерла. Неделю мы не разговаривали, наши отношения неуклонно приближались к логическому финалу, и она сама попросила меня уехать. Каждому нужно было начинать жить с чистого листа. Её просьба не заставила меня медлить, и я тотчас же отбыл в Россию.

Я благодарен Мэтти за её необычность, прямоту характера, любовь и страсть, которую она мне дарила, за те счастливые моменты, которые нам пришлось пережить вместе, за то, что она была и за то, что она стала частью меня. Как бы тяжело ни было расставание, у меня сохранились о ней только светлые воспоминания. Пытался ли я когда-нибудь найти её? Нет. Хотя в двадцать пятом, разочаровавшись в эмиграции, уже в Париже, я порывался посетить Баден-Баден, но судьба распорядилась иначе, и поездка не состоялась. Была ли надежда ещё хоть раз увидеть её? Да. Эта надежда жила со мной всегда, только с годами становилась мудрее и старше. И встреча состоялась.

Несколько дней назад я совершал обычную послеобеденную прогулку. На углу Бульвара Сен-Жермен и улицы Сен-Бенуа решил перейти дорогу и увидел её. Она сидела в Cafe de Flore, и хоть вуаль наполовину скрывала лицо, я всё рано узнал её по губам, по безупречной осанке, подтянутой фигуре и нежным рукам. Она увидела меня, и наши взгляды встретились. Что-то екнуло в груди, я так и остался стоять, не в состоянии пошевелиться. К ней подошёл официант, принимая заказ, отвлёк. Я воспользовался моментом и продолжил свой путь.