Марина. Хорошо ли ты меня знаешь

Ореанна

И вот еще: все в этой истории не сходилось, все было притянуто за уши. Почему Стефани, убив Джену (если действительно убила ее), выдала себя за жертву? Развеять такой обман проще некуда, и это все равно, что прямо пойти в полицию и признаться. Кстати, о полиции: почему тогда она не убежала, а привела его домой и сама настояла на вызове полиции? Ведь установить личность обоих — дело считанных минут, и оттуда Стефани-Джена скорее всего бы уже не вышла. Что за остолоп отпустил ее после первого допроса? Почему она ехала к границе? Легче потеряться, спрятавшись в городе, а на американских дорогах (не надо путать их с нашими) — каждый на виду. И, наконец, почему, избавившись от тела, она сразу же пошла на актерскую вечеринку и почему из толпы

подходящих мужчин выбрала именно его? Только ли потому, что он иностранец? Тут натяжек столько, что увидеть их — не надо быть сыщиком, достаточно прочесть несколько детективов.

Можно, как Адам, закрывать глаза на нелепости. Убийца-маньяк — такое же клише, как формула «Убийца — дворецкий». Но может быть, ему просто не хотелось отпускать из памяти те минуты, когда он держал ее за плечи на маленькой съемной кухоньке и понимал, что впервые в жизни у него появилось что-то более важное, чем он сам. Воспоминание уже выветривалось, через несколько дней от него останется только блеклый след.

Самолет приземлился, выпустил пассажиров, которых забрала, пережевала и выплюнула таможня. Спускаясь в зал, впереди он увидел знакомое лицо.

Эмма. Милая добрая Эмма, Эмма с тараканами в голове, как жаль, что я тебя не люблю.

Ч.1. 5. Будущее и прошлое

Киев, 1988.

Зима. Снег. Холод еще не обжигает, как будет в феврале, но ставит на место любителей романтики. Скоро Новый год.

Алексей немного задержался, закупая все, что необходимо для вечеринки. Он пригласил не так уж много людей, но университетское общежитие — такое место. Придут и неприглашенные, друзья друзей, знакомые знакомых. Он где-то надеялся, что та странная девочка тоже зайдет. Только утром они встретились на кухне — ну как, встретились: она заканчивала готовить, когда он решил вскипятить чайник.

Будет Юля, Тимофей с Антоном, последний наверняка с девушкой — еще не бывало случая, чтоб он приходил не с девушкой и редко когда с той же, что в прошлый раз. Будут Юра, Вадим и Женя — эти двое сцепятся из-за Ницше и третьего рейха, остальных больше будет интересовать флирт и вино.

(- Можешь не рассказывать мне про университетское общежитие. Я сам там жил).

Он постоял у подъезда, докуривая сигарету. Юле не нравится, когда он курит. А ему нравится Юля. Как и две ее предшественницы, это миниатюрная девушка с длинными светлыми волосами. Его вкус не слишком оригинален — пиво, красивые девушки, свобода, мотоцикл, приятная компания. Ну и еще хорошая литература — тут он редко находил общий язык с приятелями. Антон предпочитает изыски слога, он вечно выкапывает каких-то непризнанных гениев и носится с ними. Тимофей целиком и полностью за военную тематику, иногда разбавляя ее современными американскими детективами. Вадим и Женя — те считают беллетристику низменным жанром, а Юра предпочитает вино во всех его видах. Танечка все еще не простила ему прошлогодний разрыв, поэтому усиленно флиртует с Вадимом у всех на виду. Регина без ума от любовных романов, даром, что учится на матфаке. А Юля — Юля, кажется, не любит ничего, но зато любит его.

Гости сходились неравномерно. Юля помогла накрыть, к восьми почти все сползлись. К радости Алексея, Марина тоже пришла. Девушка была по-настоящему талантлива. Если б не ее безумная стеснительность — казалось, она не способна и слова произнести, не покраснев и не продумав речь заранее. Но с ним она иногда говорила, а пару месяцев назад — вот уж непонятно что на нее нашло — дала на вечер тетрадку собственных стихов, которые Алексей оценил: во многом по-детски, местами аморфно, но уже просматривается стиль, и есть вкрапления чего-то самобытного, дикого, своего.

К десяти вечеринка набрала обороты. Вадим с Женей успели обсудить достоинства Шпенглера по сравнению с остальными представителями современной философии и перешли на более злободневные темы. Антон форсил перед новенькой,

поглядывая в то же время на Марину — с ней он еще не встречался. Алексей про себя взвесил шансы — вряд ли. А жаль, девочке пошло бы на пользу встряхнуться, может и перестала бы так зажиматься. Все выпили и раскраснелись, слушали БГ, собеседники разбились на маленькие группки, разговоры стали более личными и тихими. И в это время раздался стук. Регина, как всегда, отличилась. Во-первых, она не могла прийти вовремя. Во-вторых, она не могла прийти как все. Несмотря на полуметровые сугробы, на ногах ее были босоножки, вместо пальто — тощая желтая курточка, в пышные волосы вплетены медные монеты. И когда она вошла и разделась, вызвав восхищенные восклицания, и общество смогло обратить внимание на что-то еще — из тени великой вышел вперед молодой человек, которого никто из них не встречал раньше.

— Ребята, знакомьтесь! — покровительственно представила молодого человека Регина. — Это Омар.

Как можно было ожидать, Омар произвел впечатление на всю компанию. Не будь он даже арабом, он был просто красив.

(- Омар — не совсем арабское имя.

— Тогда они этого еще не знали.

— Постой, откуда он там взялся? В те годы иностранцев в общежитиях почти не было. Это сейчас их много.

— А это необычная история.)

Рядом с ним Алексей чувствовал себя мелким и незначительным, Вадим с Женей понимали, что треп о философии в женских глазах меньше, чем ничто, Антон, может быть, первый раз в жизни ревновал ту, с которой пришел, и лишь Юра продолжал пить. Регина ходила хозяйкой положения, Танечка дулась в два раза больше, чем обычно. Сам же виновник ничего не замечал. Он был мил, весел, шутил, ухаживал за Региной, был галантен с девушками и дружелюбен с парнями. Он, и правда, был неплохим парнем. Пока, зажатая в угол кухни другими девушками, Регина откровенничала о новом знакомом, Алексей успел составить о том собственное представление. Никто в тот вечер — ни Алексей, ни даже девушки, наблюдательные в таких вопросах, не заметил ни капли обоюдного интереса между Омаром и Мариной.

Лондон, 2005.

— Зачем ты возишься со мной?

Закономерный вопрос. После того, как Эмма вытащила его из тюрьмы и, как куль с мукой, переслала себе по почте, прошла почти неделя. И это не была легкая неделя. Больной, злой, разобранный на части, он требовал внимания, жаждал одиночества, сетовал на зависимость, но не мог обойтись без помощи и полдня. Все это время Эмма была нянькой, слушателем, медсестрой — а ведь она еще ходила на работу.

— Зачем тебе это?

— Потому что я добрый человек.

— Я хочу уйти!

— Иди. Я тебя не держу.

Он с трудом оделся — после тюрьмы все было трудным — и вышел в холод лондонского вечера. Горел вечерний свет, чистые улицы, красивые дома — он первый раз понял выражение Мишкина «пластиковый рай». Ему было холодно и одиноко тут. Может ли быть, что всего лишь месяц назад он, как мальчишка, радовался, что ходит по этим улицам? Как будто большие дяди выше, над его головой, улыбаясь, впустили его в хрустальную мышеловку. А он и обрадовался блестяшкам, лежащим на самом виду. И пропустил что-то очень важное.

Так, Мишкин. Это дело незакончено. Сначала надо довести до конца работу с клиентом. Потом, если сможет, вернуться в LA. Неизвестно, что он мог бы сделать для Джены-Стефани, но просто так устраниться и все забыть — нет. Он не осознавал этого, и рядом не было никого, кто мог бы ему сказать, но сегодня впервые он был взрослым человеком.

Занятый разговором с собой, Дима не заметил, что вышел на более людную улицу и идет против основного потока. Люди отскакивали в стороны, когда на их пути возникал угрюмый мужчина, продавливающий себе дорогу с наглостью танка. Несколько человек оказалось или более упрямо, или более оптимистично, но после очередного столкновения Дима вдруг осознал, что только врезался в человека. И что человек этот, вопреки очевидности, извиняется.