Марина. Хорошо ли ты меня знаешь
Шрифт:
Много позже в далеком Стамбуле один старый отставной генерал сказал своей влюбленной красавице секретарше по имени Птичка:
— Понимаешь, Птичка, Аллах Всемилостивый и Всемогущий, лучше нас с тобой знает, как управить наши дела.
— А вы, Омар-эфенди, вы ожидали, что так все обернется?
— Нет, я был болваном.
Ч.1. 2. По горячим следам
Из дневниковых записей Марины
Сегодня проснулась божья коровка. Она ползает по подоконнику, а я жду тебя. Я лежу в нашем маленьком подвальчике у окна и смотрю на небо. Оно отражается в лужах, которые
Падает снег.
Лондон, 2005.
Поездка в Англию упиралась в несколько закавык. Первая — деньги, вторая — документы. Вопрос с документами решился бы легко, если б были деньги, но их не хватало. Юный гений сыска стоил недешево, билеты тоже. Вежливое предложение Челюсти Иннокентий Борисыч так же вежливо, но твердо отклонил. Он воспользуется помощью кого угодно, но — если не будет других вариантов. Насколько он знал Марину, ей бы не понравилось быть спасаемой на бандитские деньги. В некоторых вопросах она была щепетильна. Ее бы очень рассмешило, если б она знала, в каких кругах пользуется популярностью. Если б она тут была.
Работа переводчика давала немного, именно поэтому Марина в свое время стала писать романы. Поэтому же в сложные девяностые Кеша переключился на полиграфию. В данный момент он был главредом одного малоизвестного, но авторитетного издания, и, по совместительству, со-редом нескольких неавторитетных, но известных. Он зарабатывал, хотя и недостаточно для того, чтоб зайти в кассу аэропорта и купить с десяток понравившихся билетов. Так что Иннокентий Борисыч взял кредит на бытовые нужды, а именно на ремонт квартиры, под неприличные проценты. На это ушло несколько дней, наполненных беготней по городу и нелепыми разговорами.
Англия встретила героев солнцем. Известные по книгам и рассказам путешественников хваленые туманы, видимо, решили уступить свое место свету. Может быть, это был обман, может, дань уважения к новичкам-спасателям. Впрочем, новичком тут был только Иннокентий Борисыч. Юное дарование Дима уже занимался подобными делами — и даже в других странах мира. Чем занимался в своей жизни Сережа, лучше не спрашивать.
Самолет приземлился в Хитроу. Неприязненно рассматривая окружавший пейзаж, Иннокентий Борисыч вспоминал все причины для нелюбви к этому городу. Конечно, пресловутая английская напыщенность. Почти кастовая система социальных отношений. Английские колонии. Саксонские вытянутые лица уродливых западных женщин — большие челюсти, торчащие скулы. Навязанная миру псевдокультура поклонения деньгам и комфорту. Пластиково-неоновый рай идолопоклонников, то, с каким придыханием превозносились ценности западной европейской культуры сотрудниками там, дома. И главное, главное, разрушительное влияние англосаксов на остальной мир. Причин было более чем. Иннокентий Борисыч вообще не любил путешествовать. Это был его первый выезд за границу. И только ради Марины.
Первое же, что поразило его, еще в аэропорту, это отвратительные запахи — чего-то, похожего на горячее масло и несвежую еду, что-то неестественное и забивающееся даже в поры. Этот запах был повсюду и не исчезал во все время его путешествия. Хотя уже через несколько минут Иннокентий Борисыч привык к нему и больше не вспоминал об этом.
Молодые люди, наоборот, явно пребывали в восторге от самого факта нахождения в другом мире.
Издательство, выпустившее книгу, находилось в западной части Лондона, но до него нужно еще добраться. Солнце уже склонялось к закату.
Нужный автобус нашли достаточно
В Лондон прибыли около шести вечера. Ясно, что идти в издательство уже не было смысла. Нужно определиться с местом ночлега. Юное дарование заикнулось было о разрядах и звездочках, на что Иннокентий Борисыч ответил своим знаменитым взглядом и быстро напомнил, кто в этой компании платит. Сережа, как более сведущий в практических вопросах, довел группу до нужного места, после чего буркнул что-то нечленораздельное и исчез. Двое оставшихся вздохнули с облегчением и пошли изучать место ночлега. Что бывают такие дыры, Иннокентий Борисыч где-то читал и даже предполагал нечто подобное по старым американским фильмам, тем не менее, место его удивило своей эклектичностью. Вдоль стены рядами стояли трехэтажные нары, иначе не назовешь. Отдельными комнатами — душ, туалет, кухня с плитой, холодильником и телевизором, гостиная, и даже бар с бильярдом. Бедность в соединении с излишествами. Но стоило все это приемлемо, постель относительно чиста, выбирать не приходится.
— Давайте определимся с дальнейшими действиями! — после обустройства и ужина мужчины сидели в комнате, выполнявшей функции гостиной. Иннокентий Борисыч просматривал рукописи и делал пометки в записной книге, юное дарование Дима возился с ноутбуком. Но вот он не выдержал и затронул волновавший его вопрос. Ему казалось, что этот старый, грузный педант не вполне отдает себе отчет в происходящем. Это 2005 год, и это Англия. И это детективный сюжет, а вовсе не литературная прогулка по местам боевой славы, или как хотите.
Иннокентий Борисыч оторвал голову от бумаг и вопросительно посмотрел на него.
— Завтра я пойду в издательство. У меня есть список вопросов. Очень важно выдерживать правильную линию, — почему-то волнуясь, стал объяснять Дима. — Вы можете все испортить, если начнете встревать невпопад.
— Вмешиваться.
— Что?
— Не встревать, а вмешиваться. Так правильнее.
Дима выругался про себя. Этот мастодонт точно встр… вмешается. Тот, кто просил его заняться делом Мишкина, предупреждал его о характере клиента.
У Мишкина же был только один вопрос — где Марина? — и такие глупости, как «правильная линия» его никогда не волновали.
— Конечно, я пойду с вами. — Сказал он.
Этот пойдет.
— Поздно, ложитесь. Завтра нам рано вставать.
И, удивительно, юный гений Дима, последние пятнадцать лет считавший себя помесью совы и Шерлока Холмса, вдруг почувствовал, что да, уже поздно и хочется спать. Он зевнул.
— Пойду, пожалуй. А вы?
— Еще немного посижу.
Почему-то Марина любила эти идиотские английские романы. Он никогда не мог понять, что она в них находит. Она глотала их пачками, пролистывая по диагонали и морщась, со смешанным чувством брезгливости и восторга.
Однажды он взял одну из книжек и прочел несколько страниц. Там было пространное описание того, как некая юная дева, прекрасная и непорочная, колеблется в своих чувствах к дьявольски обольстительному герцогу. Три страницы были посвящены вопросу о том, любит он ее или нет, и что в связи с этим нужно делать героине. К концу эпизода к окончательному решению она так и не пришла. Далее следовали события, которые могли прийти в голову только садисту-женоненавистнику.
— Неужели это нравится женщинам? Они что, действительно это читают? — спросил он Марину.