Марина. Женщина, которая считала себя правильной
Шрифт:
– Должны? – перебила Нина Александровна, – престарелая мать должна помогать своему взрослому сыну? Должна? Это он меня должен содержать! Что б я еще думала: работать мне или сидеть отдыхать на мизерной пенсии, зная, что у меня есть сын, который обо мне позаботится. Вот, как быть должно. А я что? Пашу тут всеми днями и ползарплаты сыну отдаю. А не станет меня, что с ним будет? Могу я умереть спокойно? Нет. Потому что меня не будет и все. Ну продаст он квартиру мою. Или свою. Деньги выйдут. А дальше-то что? На улице окажется. Тьфу! – Нина Александровна стукнула
– Ой, пора уже мне! – воскликнула Марина и побежала убирать посуду, – давайте Ваши тоже отнесу, – обратилась она к Нине Александровне.
– Уж отнеси, – учительница протянула Марине тарелки и тоже встала из-за стола.
После уроков Марина направилась к завучу. Олеся Владимировна выдала стопку бумаг («Здесь нужные Вам формы и образцы, разберетесь») и рассказала, как отразятся дополнительные занятия на заработной плате Марины.
– Ну надо же, – выдохнула Марина.
– Надо же, – повторила Олеся Владимировна, глядя на Марину, – Вячеслав Анатольевич сильно благоволит Вам, Марина Викторовна, уж не знаю, какими такими заслугами Вы этого добились.
– Я не… – начала было Марина.
– Не перебивайте, – отрезала завуч, – я попрошу Вас не злоупотреблять Вашим влиянием на директора, если Вы не хотите для себя проблем.
Олеся Владимировна сухо улыбнулась и занялась своими бумагами, давая понять, что аудиенция окончена.
– Спасибо, Олеся Владимировна, за совет, – сказала Марина, собирая свои документы, – но я хочу Вам сказать, что у меня нет никакого влияния на Вячеслава Анатольевича и понять не могу, откуда Вы это взяли! Мы с ним практически не видимся и крайне редко общаемся. И если общаемся, то, разумеется, исключительно по рабочим вопросам.
Марина встала и направилась к выходу.
– Три раза в неделю театрального кружка – мне этого достаточно для выводов. С учетом того, что взято это из резерва бюджета, – сказала Олеся Владимировна, не поднимая глаз от своих бумаг.
Марина не стала отвечать и вышла из кабинета.
Когда Марина выходила из здания школы, моросил мелкий дождь. Она вжала голову в плечи и подумала, что было бы неплохо уже выяснить маршрут автобуса до дома, вместо ежедневной прогулки на сорок пять минут.
– Марина Викторовна, Вам это наверняка пригодится, – над головой Марины раскрылся купол ее собственного зонта, а совсем рядом она увидела улыбающееся лицо директора.
– О спасибо! Простите, я забыла его у Вас в машине, – Марина взяла зонт, нечаянно коснувшись руки директора.
– А я Вам забыл о нем напомнить. У нас с Вами был слишком уж оживленный разговор.
– Да уж… Вячеслав Анатольевич, Олеся Владимировна сегодня мне сказала…
– Не хочу слышать, что она там Вам сказала, – перебил директор, – во-первых, потому что я не люблю сплетен…
– Нет-нет, я вовсе не собиралась сплетничать, – глаза Марны округлились.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся директор, – а во-вторых, я приблизительно представлю, что она Вам сказала. Это ее
– Да, но… боюсь, она не совсем верно истолковала причину…
– А вот это уже ее личное дело. Нам всегда крайне необходима мотивация человека, зачем он совершает то или иное действие. И если мотивацию нам не сообщают или если она не удовлетворяет – человек придумывает себе причины поступков других людей сам. И, надо сказать, они не всегда соответствуют действительности.
Марина почувствовала, как с души падает тяжелый камень и улыбнулась директору.
– Ну, я вижу, Вы успокоились, – засмеялся директор, – пойдемте, я Вас подвезу.
– Ой, нет! – отпрыгнула Марина, – я хотела пройтись! Тем более, у меня теперь есть зонт!
Ей казалось неправильным, когда директор возит рядового учителя, пусть им и по пути.
– Как скажете, – сказал Вячеслав Анатольевич и пошел к своей машине.
***
Близился день рождения Марины. Отмечать она его совсем не хотела: цифра для праздника ее не радовала. Да и вроде не принято сорок лет отмечать.
В день своего сорокалетия Марина по-обычному оделась, сделала привычный макияж, убрала с неразобранного дивана постель, на которой после той встречи с Сергеем снова спала одна. Оставила на столе завтрак для еще спящей Алисы и ушла на работу.
Войдя в класс, Марина оторопела: на столе красовались два букета, доску украшала растяжка «с днем Рождения», а по углам висели шарики. Вдруг из-под парт выскочили ее ребята и, громко хлопая в ладоши, начали скандировать «поздравляем!»
Марина зарыла рот руками и почувствовала, как по щекам потекли горячие слезы. Слезы счастья. Внутри что-то переворачивалось. И еще. И еще. Такое сладостное чувство, будто Марина мчалась по мертвой петле.
– Спасибо! – выдохнула Марина, – спасибо вам, ребята! Мне так приятно!
Дети побежали обнимать свою учительницу и наперебой выкрикивали свои пожелания.
После уроков к Марине пришли Нина Александровна и Стелла. Коллеги поздравили, подарили сувениры, и Нина Александровна поинтересовалась:
– Ну, Мариш, отмечать-то будем?
– Отмечать? Ой, нет. Совсем настроения нет, если честно. Да и дата такая – не отмечают же вроде.
– Предрассудки все это, Мариш, но как знаешь. Да ты наверно сегодня с семьей будешь.
– А что муж подарил, а? – глаза и уши Стеллы жаждали информации.
– Еще ничего, – ответила Марина.
– Ах, ну тогда понятно, чего ты не хочешь задерживаться, – Нина Александровна рассмеялась, – за дарами бежишь.
– Ой, девочки… – Марина хотела было поделиться своими опасениями, что Сергей не только не подарит ей ничего, но даже и не приедет. Ее мысли о перезапуске отношений таяли с каждым днем отсутствия мужа дома. Но как признаться, что муж живет в другой квартире, что ей звонят какие-то женщины. Марине стало стыдно открывать душу и она бодро выпалила: