Марина
Шрифт:
– Да я уже с семи часов пытаюсь домой попасть... А сейчас я от Олега... Вас ведь тоже дома не было... И с замком что-то случилось. Не открывается. Он вообще-то и раньше заедал... Тетя Марина, можно я через балкон домой перелезу? У нас в той комнате форточка не закрывается... Я, наверно, смогу пролезть... Спать очень хочется. У меня завтра контрошка по математике...
– Ладно, попробуй. Подожди, Тем! Помнишь ты показывал мне визитку на немецком? Она еще у тебя?
– Где-то у мамы на серванте лежит. Мама сказала, что в нашей комнате такой беспорядок, что не найдешь
Вадим слушал молча. Я открыла балконную дверь и створку остекления. Темка пошатал такую же створку своего балкона, и она отворилась. Он перелез на соседний балкон, подергал наудачу балконную дверь. Дверь оказалась закрытой. Темка полез через форточку. Это было не очень сложно при его небольшом росточке и тщедушной фигурке. Перед тем, как он полностью исчез в темноте неосвещенной квартиры, я почему-то крикнула:
– Тем, позвони мне сразу же. Может твои записку оставили...
– Лучше сразу же открой балкон, - перебил меня Вадим.
Балконная дверь с легким скрипом образовала узкую щель в комнату... Зажегся свет... Я зябко поежилась и пошла назад в гостиную. Вечера были еще достаточно холодными, чтобы не сказать морозными. Вадим остался на балконе, Минут через пять он сказал мне:
– Марина! Там что-то не так. Свет горит, но тихо и Темка не звонит. Пожалуй, я полезу за ним.
– С ума не сходи. Может ребенок в туалете. Ты что? Выйдет и позвонит...
Прошло еще минут десять. Вадим нервно курил на балконе. Потом он, не говоря ни слова, полез в соседскую квартиру.
Теперь я стояла на балконе и нервно курила... Вадим появился в дверях, он тащил упирающегося Темку...
– Помоги ему перелезть...
– Что такое? Почему?
– других слов у меня не нашлось.
– Помогай же!
– прикрикнул на меня Вадим, взгромоздив странно неповоротливого Темку на перемычку между балконами. Я стащила мальчишку на свой балкон и тут поняла, что он вовсе не упирается. Он был просто какой-то обмякший, тяжелый... Я затащила Темку в комнату и втиснула в кресло. Он сидел с остекленевшими глазами и приоткрытым ртом...
– Тема, - позвала я.
Он молчал. Я попыталась растормошить его.
– Что случилось, Тема? Тема! Что с тобой?
Он смотрел на меня застывшим взглядом и ничего не отвечал. Потом его лицо скривилось, словно он пытался что-то выплюнуть. Но с его губ не сорвалось ни звука. И лишь по щекам покатились слезы. Господи! Я содрогнулась от охватившего меня ужаса. Плакал Темка. В прошлом году он сломал ногу. Перелом был достаточно тяжелый и наверняка не менее болезненный, но Темка не проронил ни слезинки! Даже когда пришлось снова ломать неправильно сросшуюся кость, он не плакал... Теперь он молча рыдал. Я смотрела на него, не зная, что делать и понимая, что случилось что-то страшное... И мое сознание отказывалось воспринимать действительность...
В дверь позвонили. Я открыла, даже не спросив, кто. За дверью стоял человек в белом халате...
– Мальчик здесь?
–
– Что вы собираетесь делать - завопила я, когда он стал стаскивать с Темки свитер, причем одной рукой, в другой он держал наготове шприц.
– Помогли бы, что ли... Не видите, он в шоке. Я сейчас сделаю укол и позову санитаров. Мы его увезем...
– Куда это? У него контрольная по математике завтра...
– Я вижу и вам нужно что-то успокоительное вколоть... Какая контрольная, дамочка! Ему не меньше месяца в больнице лежать... После такого и взрослый тронуться может...
– Что вы имеете в виду?
Мужчина внимательно посмотрел на меня, дожимая поршень шприца, и спросил:
– У вас валерьянка есть? Или капли Зеленина? Накапайте себе капель тридцать и постарайтесь уснуть...
– А...
– он махнул рукой.
– Где у вас аптечка? В ванной или в холодильнике?
Но ответить я не успела: с балкона раздался шум и на пороге комнаты образовался шкафоподобный милиционер. Из-за него выглядывал Вадим...
– Это сын?
– спросил милиционер, глядя на Темку.
– Да, это он, - ответил Вадим.
– Что, доктор? Говорить он может?
– Вряд ли. Мы его везем в Медгородок. Все сведения можно будет получить в регистратуре приемного покоя.
– С вами поедет сотрудник, - сказал милиционер. И в комнату теперь уже со стороны коридора вошли двое: один в белом, другой в милицейском. Они подхватили Темку с двух сторон и поволокли из квартиры...
– С носилками здесь не развернешься, - извинился ни к тому, ни к сему врач, - А вы все же выпейте валерьянки, да и ложитесь. Утром уже полегче будет... Вадим закрыл за ним дверь и встал в дверном проеме.
– Где у тебя валерьянка?
– Не надо пока, - заявил трехстворчатый шкаф в милицейской форме, Я была почти уверена, что где-то подмышкой на его кителе красуется инвентарный номер казенной мебели, выведенный, как у нас раньше практиковалось, масляной краской для полов.
– Присядьте, пожалуйста, - сказал он, хотя я уже и без того не могла держаться на ногах и почти упала в кресло, - Назовите себя.
– Лисина Марина Львовна, - и далее по привычке все остальные паспортные данные. Научилась уже в кабинете Скоропада. У меня не было сил чему-либо сопротивляться, и я послушно делала то, что от меня требовалась...
– Расскажите мне, где вы были сегодня днем. Постарайтесь поточнее называть время. С кем вы были?
Я рассказывала. Милиционер писал. Вадим стоял возле балконной двери и курил. Что-то он слишком много курит сегодня.
– Когда вы в последний раз видели соседку?
– Позавчера. Она вешала на балконе белье... Да скажите, в конце концов, что вообще происходит!
– не выдержала я.
– Что случилось? Что с Темкой? Почему это он в шоке?