Маришка
Шрифт:
Я растерянно посмотрела на Макса. Нимфа Карина так и осталась висеть у него на плече.
– Спасибо за предложение, – сдержанно ответила я Федору. – Но я, пожалуй, откажусь.
– Карина, иди к себе, – властно приказал Федор, не глядя на нее.
Девушка наконец отлепилась от Макса и исчезла быстрее, чем появилась.
Мы вышли во двор. Собаки носились по лужайкам, перепрыгивая через камни, живописно лежащие на траве.
– До свидания, – сказала я Федору. – Спасибо вам за все.
– Пока рано благодарить, детка, – улыбнулся он. – Береги
К нам подбежал Стил, весело виляя коротеньким обрубком хвоста. Я не решилась погладить его, после замечания Федора.
Стил долго смотрел на меня и, приняв мой отказ в ласке за нерешительность, подпрыгнул на месте и лизнул меня в щеку. Я только успела немного отклониться, а Макс дернул резко меня за руку с такой силой, что я чуть не упала на него. Федор крикнул:
– Фу, Стил! Я тебе… – Он замахнулся на пса и испуганно посмотрел на меня. – Все в порядке, Маша?
Собака виновато прижалась к земле, но не убежала.
– Стил просто хотел попрощаться, – ответила я. – Вы же не хотите, чтобы я его гладила, вот он и проявил инициативу.
– Ну… не знаю, – неуверенно сказал Федор. – Погладь, если не боишься.
Макс крепко держал меня за локоть, давая понять, что я совершаю ошибку. Я вывернулась от него, наклонилась и погладила пса, почесав за ухом.
– Пока, Стил, – сказала я ему. – Ты мне тоже нравишься.
Пес облизал мою руку, исслюнявив ее, и побежал назад на лужайку к другой собаке.
– С собаками Федора действительно надо быть осторожнее, – отчитал меня Макс, когда мы выехали с ним за ворота «рая». – Я их видел в работе – это просто звери. На лету разрывают все живое, что им попадается.
– Бедняги, – вздохнула я. – В следующий раз буду осторожнее. А эта Карина, она кто… Федору?
На языке у меня крутилось продолжение фразы «и кто она тебе?», но я не стала говорить. Макс рассмеялся и покачал головой:
– Маша, ты же прекрасно поняла, кто она ему. Нимфа. У него их несколько. Есть еще жена, дети. Но он с ними не живет, а живет с нимфами. Они все вполне счастливы.
Я внимательно посмотрела на его профиль и спросила:
– Ты… действительно так думаешь?
Макс пожал плечами и кивнул:
– Если счастье – это то, чего человек хочет от жизни, то да. Нимфы хотят красивой жизни, которую им может обеспечить Федор, и они ее получают. Федору нравится, чтобы вокруг все было красиво и молодо, поэтому и разводит нимф в своем отдельно взятом раю. Меняет их периодически, но при этом никто не остается внакладе. Жена с детьми живут за границей и в курсе всего, что здесь происходит. Федор не мешает жене развлекаться, она не лезет в его жизнь. Единственный договор – чтобы он не разводился с ней и после его смерти имущество без проблем перешло ей и детям. Каждый получает то, что хочет. Что в этом плохого?
Я не ответила и Макс продолжил:
– Может, я тебя удивлю, но так сейчас живет почти весь мир. Это нормально, что с годами все становятся прагматичными, костенеют в своих привычках
Я улыбнулась, потому что много раз слышала от моей мамы подобную трактовку жизненной позиции. Если их с Максом познакомить, они быстро найдут общий язык.
– Нет, Макс, ты меня нисколько не удивил, – сказала я. – Но зато, теперь мне понятно, как вы между собой называете круговорот нимф между олигархами. Прагматизмом.
Макс улыбнулся, но спорить со мной не стал.
– А я не совсем поняла, он что, предлагал мне у него остаться в качестве нимфы?
– Нет, он отлично знал, что ты откажешься. Он сказал это для меня. После разговора с тобой Федор думает, что тебе нужна охрана. Я тоже так думаю. Поэтому мы едем не на квартиру, а в загородный дом, где я провожу семинар. Там есть охрана и так всем будет спокойнее. – Он мельком взглянул на мое озадаченное лицо. – Это удобно и обсуждению не подлежит.
Я вздохнула. Когда говорят таким тоном, спорить бесполезно.
11
В доме, где проходили тренинги Макса, все было не так помпезно, как в доме у Федора. Во дворе деревянные беседки, уютный прудик с мостиком, альпийские горки с симпатичными коваными фонариками. Внутри тоже все со вкусом и умеренным размахом. Большой холл с каменной лестницей, а вместо потолка – тонированная стеклянная крыша, которая создает иллюзию простора.
Макс поселил меня в комнате на втором этаже и представил домработницу Зину, полную женщину лет пятидесяти, с очень тонким, по-детски звонким голосом. Зина мне отрапортовала текст, заученный наизусть: вода – в умывальнике, еда – в столовой, кухня – на цоколе, халаты – в шкафу.
Когда они с Максом ушли, я осмотрелась в своем новом жилище. Оно визуально было разделено на две зоны. В основной стояли диван с креслами из светлой кожи, большой шкаф-купе с зеркальными створками и дверью в ванную комнату.
Вторая зона – спальня с выходом на небольшой, уютный балкон. Я вышла туда, села в плетеное кресло и стала смотреть на чуть покачивающиеся верхушки высоких елей. Так спокойно здесь, тихо… Мир, наполненный умиротворением. Будто и нет на свете ни изменяющих, ревнивых мужей, ни шумных клубов с толпой подонков, готовых покуситься на имущество беззащитной девицы.
Прислушиваясь к своим чувствам, я с удивлением констатировала, что о конфликте с Игорем я думаю, как об уже о давно пережитом прошлом. Будто вся история с ним произошла давно и раны успели затянуться. Нет ни обиды на него, ни злости – ничего. Только пустота и разочарование.
Усталость от пережитого и свежий лесной воздух сморили меня очень быстро, и я уснула прямо в кресле.
Уже под вечер ко мне заглянул Макс.
– Решил проверить, все ли с тобой в порядке, – сказал он мне, присаживаясь в кресло рядом. – Зина приглашает вниз, поесть что-нибудь. Говорит, что заходила позвать тебя на обед, но ты спала. Хорошо, что ты отдохнула, но уже пора ужинать, а ты сегодня только кофе выпила утром.