Марита: Женское счастье

Летавица Елена

Я незаметно кивнула и ошарашенная, начала выплывать из комнаты. Вслушиваться в разговор мужчин не собиралась, голова внезапно загудела, ноги подкашиваться начали. Как я дошла до комнаты, неизвестно, будто в тумане. Села на кровать и смотрела в одну точку до тех пор, пока за мной не поднялась сестра, чтобы позвать на обед.

Угрозы оказались выполнены. Спустя неделю меня подняли на ноги сестра и мать, всунули меня в самое красивое платье, накрутили локоны, накрасили и вывели в столовую. За всё это время я не произнесла ни слова, сильно дулась. А они были так счастливы, летали на крыльях, и даже не думали спрашивать моего мнения по

поводу этой печальной истории. Завтрак прошёл так же без моего участия. Они что-то болтали, смеялись, а я ковыряла вилкой варёные яйца и нехотя глотала чай без сахара, по той простой причине, что мне просто забыли его дать. Мне не хотелось спорить с ними, не хотелось ссориться, и они делали вид, что всё нормально, что не замечают моего недовольства, лишь потому, что я не произносила это вслух.

Через два часа приехали они. Младший брат вбежал всё в ту же столовою, из которой мы так и не вышли, и оповестил о приезде гостей. Отец встал из-за стола, отряхнул пиджак, кивнул мне и матери и мы последовали за ним. Выйдя за отцом на крыльцо, я наблюдала, как к нашему дому подъехала шикарная карета с двумя чёрными скакунами, кучер спрыгнул, открывая дверь для хозяина, и мужчина сошёл с транспорта. Господин Корвин, пышный затейник в тёплом пальто подал руку своей супруге, и она вальяжно вышла из кареты, придерживая подол красной юбки. Осень только началась, а платье уже было отделано мехом лисицы. Вслед за ней, в грязь и осенние листья, выпрыгнул молодой человек. Он был больше похож на мать, острое лицо, надменные глаза с густыми ресницами, стройная фигура и шарм красно-коричневых волос. Мой взгляд он нашёл быстро, а я была не в силах отвести глаза, смотря на свою девичью смерть. И раньше замуж не особо хотелось, а вот теперь уж и подавно не хочется. Кажется, он неправильно понял меня, кажется, родители тоже неправильно поняли меня, оттого я тихо фыркнула и отвернулась, слегка нахмурившись.

Нас представили уже тогда, когда мы оказались на большом крыльце друг к другу лицом. Как ни странно, но слово вновь взял господин Корвин, пока мой отец опять собирался с мыслями. Он указал на свою жену, которая улыбнулась, показывая слегка неровные, но белоснежные зубы на фоне алой помады.

– Это Алиса, моя жена. – А затем коснулся плеч своего сына и подтолкнул в мою сторону. – И мой сын, Дерек.

– Госпожа Алиса, господин Дерек, рада нашему знакомству. – Выдавила я и сделала книксен по правилам столичного этикета. Семья моя молчала и заворожено смотрела на то, как я за них отдуваюсь с глупой улыбкой на лице, которая, даже я знала, выглядит неестественно.

Зато от взгляда будущего мужа мою апатичную храбрость тут же сдуло, как ветром. Я поёжилась и даже вжала голову в плечи. Засмотревшись в его глаза, цвета непонятного, близкого к жёлтому, я не сразу поняла, что нас зовут в дом. Мы заполнили гостиную, в разговоре я не участвовала, теребила пальцами юбку платья и бросала тоскливые взгляды в окно. Затем мать прогнала детей, сама увела Алису, а потом и отец с господином Корвином исчезли. И только услышав звонкий стук чашки о блюдечко, я очнулась и поняла, что в гостиной мы остались одни с, ужас, как страшно произносить это слово, женихом.

Мой резкий и неуклюжий разворот от окна немного озадачил его, затем молодой человек поднялся, и я приметила ехидную улыбочку на его губах.

– Марита, я напугал вас?

– Леди. – Более резко, чем ожидала, поправила его. Но Дерек, кажется, поправки не понял, недоумённо взглянул. – Леди Марита, господин Дерек. – Тихо выдохнула я.

– Да бросьте, Марита, к чему эти приличия, мы в комнате одни, а вы моя будущая

жена. – А сказал с таким лицом, будто не жена, а рабыня. Его противоречивая интонация только поддавала мне жару.

– Простите меня. – Я резко дёрнулась и направилась к закрытым дверям гостиной. – Нужно кого-нибудь позвать.

Дереку, почему-то, моё стремление к соблюдению приличий не понравилось. Он гораздо быстрее пересёк комнату и грубо отодвинул меня от дверей, когда я даже до ручки не успела дотянуться. Я из хватки вырвалась, но оказалась забитой в угол между книжным шкафом и статуей изображающей человека с головой льва. Недаром я эту статую никогда не любила, вот теперь понятно, почему.

– Зачем кого-то звать? – Не снимая улыбки, но немного раздражённо спросил он.

Я невольно поёжилась, сделала шаг вперёд. Дерек не отодвинулся, пришлось вновь прильнуть спиной к стене, увеличивая расстояние между нашими телами.

– Потому что мужчине и женщине не подобает находиться в одной комнате одним.

Жених артистично заломил брови и очень едко улыбнулся.

– А я думал, что у вас в порядке вещей такие моменты. Мне отец рассказал о вашей деревне. Не удивлюсь, если тебя зажимали в каком-нибудь амбаре или ты проводила ночи на сеновалах.

И вот тут злость заставила забыть о любых приличиях. Я с вызовом посмотрела в жёлтые ехидные глаза и размахнулась. Сейчас я поблагодарила судьбу за то, что родители не растили из меня белоручку, и мне часто приходилось выполнять тяжёлую физическую работу. Моя ладошка тяжело и громко прижалась к щеке нахала, заставив его рыкнуть, вот только разозлила я его ещё больше. Пальцы грубо впились в мою шею, всем телом он вмял меня в стену, единственной радостью оказался жгучий красный след, различающий мою ладонь и пальчики.

– Да как ты смеешь?

– Да как, вы, смеете делать такие выводы? – Прошипела я, не разрывая зрительный контакт.

Так как руки мои были свободны, я приподняла подол юбки и стукнула его сначала по коленке, затем просто ударила с ноги, заставив парня отпрыгнуть от меня.

– Как вы смеете меня в подобном обвинять? Знаете, господин Дерек, по себе людей не судят! – Кричала я на всю гостиную, горя от злости и возмущения.

На мой крик слетелись люди. Сквозь толпу домочадцев прорвалась госпожа Алиса. Она одарила сына недобрым взглядом, меня так вообще убийственным, а затем, что сильно меня удивило, зарычала.

– Что здесь происходит?

Но я уже была непреклонна. Злость туманит разум, прибавляет храбрости и просто сносит голову. Потому я одарила её взаимным взглядом и высказалась.

– Я замуж не выйду за этого подонка. Если он ищет себе общественную женщину, то вы обратились не по адресу, бордель в соседнем городе. – Затем прихватила юбки, и громко стуча каблуками, быстро удалилась из гостиной. Идти к себе наверх? Было слишком глупо, потому я скинула туфельки в прихожей и выбежала из дома. Сбежать от гостей не составляло трудностей, сбежать от семьи было куда сложнее. Они знали каждое моё потайное место, кроме одного. К нему-то я и направилась.

Когда закат начал разливаться над городом, как жидкий огонь, а мои ноги окоченели до боли, я тяжко поднялась с земли, безрезультатно отряхнула грязную юбку и выбралась из своего убежища. К слову, убежище находилось на другом краю леса, так что, уже выходить из него мне пришлось на ощупь. Пройдя около километра по пустынной дороге, услышала стук копыт. Обернувшись, встретила двух всадников. Прищурившись, признала соседей, хозяин и его сын. Мужчина остановил лошадь, спрыгнул и направился ко мне, хватая за плечи.