Мария I. Королева печали

Alison Weir

MARY I: QUEEN OF SORROWS

Copyright © 2024 by Alison Weir

Издательство Азбука®

Самые ранние воспоминания Марии о блестящей церемонии при дворе отца относятся к тому времени, когда она была еще совсем крошкой. Она вспоминала, как путалась в своих шелковых юбках и хваталась за руку матери, приветствуя важных незнакомцев. В тот особый день она оказалась в центре всеобщего внимания. Она вспоминала, как все придворные кланялись ей, когда она ковыляла мимо них, а также как великан в одеждах из золотой парчи, ее отец-король, откинув голову и смахнув слезу, от души смеялся над ее словами.

– Вы спросили французского посла, является ли он дофином. Вы так и заявили ему: «Если вы дофин, я хочу вас поцеловать», – как-то в феврале, семь лет спустя, рассказала ей мать, эта святая женщина, улыбаясь приятному воспоминанию.

Мария любила, когда мать улыбалась. Улыбка озаряла ее лицо, делая его почти красивым, несмотря на то что мать была уже очень старой и нередко выглядела измученной и печальной.

Встав на колени рядом с матерью на подушки сиденья под окном, Мария через ромб оконного стекла бросила взгляд на дворцовые сады, где фрейлины королевы играли в пятнашки под одобрительные возгласы какого-то кричаще одетого молодого человека.

– А я действительно должна была выйти за дофина?

– Да, – улыбнулась мать. – Вы должны были стать королевой Франции, но Господь предначертал вам более великую судьбу.

– Да. Я собираюсь стать императрицей Священной Римской империи, королевой Испании, а также королевой Англии! – Мария прикоснулась к золотой броши на бархатном лифе платья, на которой было написано «Император» и которую она всегда носила в честь своей помолвки. – Когда я поеду в Испанию?

– Надеюсь, не скоро, – снова взявшись за вышивку, ответила мать. – Когда станете достаточно взрослой, чтобы выйти замуж.

– Леди Солсбери говорит, девушки могут выходить замуж в двенадцать лет, – не сдавалась Мария. – А мне уже девять.

– Мне было пятнадцать, когда я приехала в Англию, чтобы выйти за вашего дядю Артура, принца Уэльского. Выходить замуж в двенадцать слишком рано. И вы слишком миниатюрная для своего возраста. Вам еще расти и расти.

Услышав в голосе матери явное облегчение, Мария поняла, что та не меньше дочери страшилась разлуки. И хотя в глубине души девочка лелеяла мечту о блестящем будущем, ее пугала сама мысль об отъезде из Англии, расставании с родителями и всем тем, что она знала и любила, поскольку они разлучались навечно, если только ей не улыбнется удача. Взять хотя бы ее мать: за прошедшие двадцать пять лет она так и не смогла вернуться в свою родную Испанию. Мария сразу представила себе горечь тоски по дому.

– Во время своего визита в Англию император Карл поинтересовался у вашего отца, можете ли вы немедленно отправиться в Испанию, – сказала мать, и у Марии перехватило дыхание. – Он заявил, что там вы получите образование, подобающее будущей императрице и королеве Испании. Но ваш отец ответил, что во всем христианском мире никто не сумеет

обучить вас испанским манерам лучше меня, а поскольку я питаю к императору самые теплые чувства, то сумею воспитать дочь к его полному удовольствию. И Карл – да благословит его Бог! – был вынужден согласиться. У меня словно камень с души упал, ибо вам явно не хватит сил перенести путешествие по морю и акклиматизацию к условиям жизни в чужой стране. После своего ужасного плавания в Англию я болела шесть лет, хотя была намного старше вас. – Мать с улыбкой погладила Марию по голове. – Настанет время, и мы позаботимся, чтобы вы отплыли в Испанию в самый благоприятный сезон. Дочь моя, вам понравится Испания. Там у меня было счастливое детство. Когда мои родители изгнали мавров и отвоевали наши земли во имя Христа, мы с сестрами росли в роскошном дворце Альгамбра в Гранаде с чудесными внутренними двориками и фонтанами. Именно такое будущее я и желаю для вас. Я всегда молилась о том, чтобы вы были счастливы на моей родине. Ведь вы наполовину испанка. Не забывайте об этом!

– Никогда не забуду! – с жаром воскликнула Мария, в очередной раз попросив королеву рассказать о славных делах ее благородных родителей, короля Фердинанда и королевы Изабеллы.

– Изабелла была великой королевой. Однажды вы станете такой же, – улыбнулась Екатерина. – Вместе с Карлом вы будете править Англией, а также Испанией и Священной Римской империей.

Мария не могла представить себе размеры огромной территории, на которую простиралась власть ее будущего супруга. Испания, Нидерланды, Германия, Австрия, часть Италии… Да, он был самым могущественным монархом на земле.

Мария встречалась с ним лишь однажды, три года назад, когда он приезжал в Англию на их помолвку. Ей тогда было всего шесть лет, и она испытала благоговейный страх перед этим высоким молодым человеком с мрачным лицом и уродливой челюстью – челюстью, настолько деформированной, что он не мог полностью закрыть рот. Однако он был любезен с Марией, проявив добродушный интерес к ее детским переживаниям по поводу безмерной благодарности к отцу за то, что тот нашел ей такого великолепного жениха. Тогда она еще не вполне осознавала всех последствий подобного брака. Тем не менее при всем своем малолетстве она понимала радость матери по поводу того, что для дочери не нашлось подходящего жениха во Франции, которая была старинным врагом Испании, и ненависть Екатерины Арагонской к Франции ни для кого не являлась секретом. Поэтому Екатерина была счастлива, когда обожаемое дитя просватали за Карла, сына ее родной сестры.

Но за этим стояла своя история – та самая, которую мать крайне неохотно рассказывала. Она лишь однажды заговорила о своей сестре, королеве Хуане, сказав только то, что бедняжку из-за болезни заточили в монастырь.

Девочку просветил не кто иной, как Реджинальд Поул, сын леди Солсбери, любимой воспитательницы Марии. Реджинальд был умным парнем, который, казалось, знал все на свете, впрочем так оно и было, поскольку король оплатил ему очень хорошее образование. Мария обожала Реджинальда и буквально смотрела ему в рот. И на ее памяти так было всегда: она относилась к нему как к старшему брату. Однажды после окончания занятий он придвинул стул к ее письменному столу, и они стали говорить о Христофоре Колумбе, который под патронажем Фердинанда и Изабеллы открыл Новый Свет, а когда перешли к последним событиям, Реджинальд объяснил, что королева Хуана должна была править Испанией, но из-за своего безумия не смогла этого сделать.

– Безумия? – ужаснувшись, эхом повторила за ним Мария.

Однако Реджинальд явно не желал вдаваться в подробности.

– Боюсь, я и так сказал больше, чем следовало, миледи принцесса. Я думал, вы знаете правду.

– Я знаю отнюдь не все, – слукавила Мария, хорошо понимая, что потом придется признаться во лжи.

– Тогда вам должно быть известно, что королеву Хуану заточили в монастырь и управление взял в свои руки ее сын Карл.

– Но что такого ужасного она сделала? И как о ее сумасшествии узнали люди?