Мария I. Королева печали

Уэйр Элисон

Мария напрягла память:

– Если раньше и видела, то совершенно не помню его.

Леди Кингстон наклонилась поближе к собеседнице:

– Ну а я много раз с ним встречалась. Он часто посещал покои королевы и ходил вокруг нее кругами, словно потеряв голову от любви, как частенько делают глупые молодые люди. Она не обращала на музыканта внимания. Но уже позднее до меня дошло, насколько некий ребенок похож на него. Тот же цвет волос, то уже узкое лицо… а еще эти руки с длинными пальцами – пальцами лютниста.

Марии показалось, что она ослышалась:

– Так вы полагаете, он

был ее отцом?

– Не рискну это утверждать. Но меня поразило их сходство.

Такого не могло быть. Мария не хотела в это верить.

– Но она очень похожа на короля. Те же рыжие волосы и римский нос. А в остальном, к сожалению, она вылитая мать.

– Миледи, ради бога, забудьте все, что я говорила! – Вид у леди Кингстон стал встревоженным. – Все это пустые домыслы. Мне следовало придержать язык.

– Уже забыла, – заверила ее Мария, но семена подозрения, брошенные почтенной дамой, крепко засели в голове.

В разговоре наступила неловкая пауза, которую в конце концов нарушила гостья.

– Ну и что теперь собирается делать ваше высочество? – спросила она.

– По-прежнему жду ответа от своего отца. Я написала ему письмо. Надеюсь, его посланник скоро появится. По правде говоря, я рассчитывала к этому времени получить ответ его милости.

– Полагаю, он сейчас очень занят. Во дворце идут грандиозные приготовления к его бракосочетанию с госпожой Сеймур, – ответила леди Кингстон.

– Так скоро? – Мария была слегка шокирована, хотя новость и была для нее желанной.

– Моя дорогая леди Мария, он обручился с ней на следующее утро после казни королевы.

Несмотря на все свое изумление, Мария воздержалась от комментариев. Подобная поспешность была неприличной. Но отец, который явно не становился моложе, очень хотел сына. Мария невольно задумалась, как она отнесется к тому, что ее вытеснят из очереди на престолонаследие, если в новом браке чаяния отца сбудутся. Никто не сможет утверждать, что этот ребенок родился незаконно, а принцы всегда будут иметь преимущество перед принцессами. Если ее восстановят в прежнем статусе, решила Мария, то она не будет переживать из-за престолонаследия. После треволнений последних бурных лет она по достоинству оценит спокойную жизнь с мужем и детьми.

Но как этого достичь?

– Я действительно хочу примириться со своим отцом, – сказала она леди Кингстон.

– Ваша милость может попробовать связаться с ним через мастера секретаря Кромвеля. Мой супруг говорит, мастер Кромвель втайне вам симпатизирует и может использовать свое значительное влияние ради вашего блага, – улыбнулась леди Кингстон.

То был мудрый совет, и после некоторого размышления Мария написала мастеру секретарю письмо с просьбой походатайствовать за нее перед королем.

Не успел гонец увезти письмо, как к Марии явилась с визитом делегация членов Тайного совета. Мария была с Елизаветой в детской, где учила малышку простейшим стежкам, одновременно напряженно вглядываясь в ее лицо, чтобы уже в который раз определить сходство с отцом, ранее казавшееся очевидным. Впрочем, Мария никогда не видела Марка Смитона.

Когда леди Брайан сообщила, что в большом зале ее ждут лорды, Мария ощутила радостное волнение,

предчувствуя, что они приехали сопроводить ее обратно ко двору. Но, увидев их мрачные лица, она сразу пала духом. Неужели что-то опять стряслось?

– Добрый день, милорды, – преодолевая дрожь, приветствовала Мария нежданных гостей.

Они поклонились, что было уже неплохо, после чего вперед вышел герцог Норфолк, его лицо было абсолютно бесстрастным.

– Миледи Мария, мы приехали от имени короля, который поручил нам получить от вас признание, что его брак с вашей матерью, вдовствующей принцессой, был кровосмесительным и незаконным. Вы также должны дать клятву, что признаете короля верховным главой Церкви.

– Никогда! – У Марии потемнело в глазах от ярости. Почему отец настаивает на этом именно сейчас, когда с прошлым покончено и открывается прекрасное будущее? Это было совершенно необязательно и очень жестоко. – Я ничего не собираюсь признавать!

– Во исполнение приказа вашего отца и суверена вы подчинитесь! – рявкнул герцог.

– Нет, не подчинюсь. И никакие ваши речи не заставят меня этого сделать.

– Нам больше нет смысла тут распинаться, – заявил герцог Саффолк.

– Похоже, что так, – согласился Норфолк. – Я не собираюсь тратить свое время на своевольную, бессердечную девицу. Но учтите, леди Мария, когда король узнает о вашем непослушании, он найдет способ перебороть ваше упрямство, поскольку твердо настроен добиться вашего подчинения.

– Я желаю, чтобы мой отец жил в ладу со своей совестью, – уже спокойнее проронила Мария и, продолжая дрожать, проводила их взглядом.

Она никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Все ее надежды в одночасье рухнули. У Джейн Сеймур не было ни единого шанса побороть непреклонность отца. Если он что-то задумывал, то уже не отступал. Но она, Мария, не зря была его дочерью. Она не из тех, кто легко сдается.

Она начала подумывать о том, чтобы обратиться за поддержкой к императору, однако сейчас было не самое подходящее время. Англия и Римская империя вновь укрепляли дружеские отношения, и Карл едва ли хотел вставать между отцом и дочерью. Мария не являлась подданной императора, и для него было нецелесообразно подрывать новый союз, важный для торговли. Мария оказалась совершенно одна. Оставалось только молиться, чтобы ей помог мастер Кромвель.

Глава 11

1536 год

Король женился на Джейн Сеймур! Эта новость облетела весь двор в Хансдоне, и Мария поспешила в часовню, чтобы возблагодарить Господа. Затем она взяла письменные принадлежности и написала отцу письмо с поздравлениями и униженной просьбой разрешить ей прислуживать королеве Джейн или выполнять любое ее пожелание.

Я надеюсь, по благоволению Вашей Милости, предстать перед Вами, что будет для меня величайшим утешением, которое я могу получить в этом мире, и мне остается уповать на природное сострадание Вашей Милости. Я горячо надеюсь, что Господь вскоре пошлет Вашей Милости принца, чему ни одно живое существо не будет радоваться больше меня.