Мария, княгиня Ростовская
Шрифт:
— Здрав будь, великий князь!
— И тебе здравия крепкого, Даниил Романович!
Двор княжьего терема на глазах наполнялся всадниками, охраной князя Галицкого. Остальное войско, судя по всему, пребывало в непосредственной близости.
— Здравствуй, сестра, как здоровье твоё? — князь Даниил обратил взор на сестру.
— Здравствуй, братец. Ничего, живу помалу. — улыбнулась княгиня Елена.
— Ну вот, княже, прибыл я со всей ратью, как и обещал. А ты небось
Князь Михаил изучающее разглядывал лицо Даниила Галицкого.
— Хороша шутка, Данила Романович. Сегодня уже двадцать четвёртое.
Даниил пригасил улыбку.
— Извини, Михаил Всеволодович, раньше никак не можно было.
Князь Михаил тяжело вздохнул, перевёл взгляд куда-то вбок.
— Ладно, размещайтесь, гости долгожданные. Пойдём в горницу, Даниил Романович… Елена, ты там распорядись покуда насчёт стола. Да, и про баньку не забудь!
— Да сделано уже всё, чего ты? — откликнулась Елена.
— Тогда ладно. Ну, ещё чего распорядись. Мы тут переговорим наскоро с Даниилом Романовичем.
Князья прошли в высокие двустворчатые двери, распахнутые настежь по случаю прибытия гостя.
— Ты как, Данила Романович, с дороги отдохнёшь малость, в баньку сходишь?..
— Давай уже, выкладывай, Михаил Всеволодович, не тяни. По глазам ведь вижу, не терпится тебе. Да и я в непонятности сижу, это для дела вредно.
— Не мне не терпится, Данило Романыч, дело не терпит.
В широкой горнице за столом, уставленным яствами, сидел боярин Фёдор.
— Здравствуй, Данило Романыч!
— Здравствуй, здравствуй, Феодор Олексович!
— Вот, думал после баньки попотчевать, да сперва поговорим, — князь Михаил налил в кубки красного вина, один подвинул боярину, второй протянул гостю. — Ну, с прибытием!
Даниил, не возражая, взял кубок, остро стрельнув глазами на боярина. Он хорошо знал Фёдора — вторая голова у князя Михаила, после собственной. А когда и первая, чего там…
— Говори, Фёдор, — зажевав кусочком хлеба, проговорил Михаил.
Боярин извлёк откуда-то клочок тонкой бумаги, протянул князю Даниилу.
— Ты прочти сперва сам, Данило Романович.
Князь Даниил, пристально вглядываясь в мелкие, плотно уложенные буквы голубиной почты, зашевелил губами.
— Погоди… Это что же? Это Торжок в осаде?
Он обвёл глазами собеседников.
— Такие вот дела, Данило Романыч, — князь Михаил смотрел прямо. — Теперь уж не мы к господам новогородцам письма шлём — они нас о подмоге просят. Сколько людей с собой привёл?
— Восемнадцать тысяч. Тут и галичане, и волыняне, и перемышльский полк, — медленно проговорил князь Даниил.
— Стало быть, с нашими полста с лишним тысяч будет, — боярин Федор водил пальцем по краю стеклянного кубка, отчего тот издавал тонкий мелодичный звук, не то звон, не то свист. — Да
— Под Торжком сейчас токмо полста тысяч стоит их, — вновь заговорил князь Михаил. — Остальные на восток ушли. Ежели ударить разом, мы да господа новгородцы… Прижать к стенам Торжка и порубить в капусту. А потом на встречу с Георгием. Побить Батыгу по частям. Другой такой возможности у нас не будет.
— По частям, говоришь… — Даниил кусал губы. — Батыевы рати скоро ходят. Покуда идём, соберёт в кулак и… Тогда не мы его, а он нас по частям разобьёт. На подходе к Торжку и положит всех по очереди…
— Ежели соберёт, да планы наши знать будет, так непременно положит, — кивнул Михаил. — Токмо как он узнает? Нас трое тут. Видишь, даже слуг нету.
— А для всех скажем, будто идём на Туров, — подал голос боярин.
— Ну… — поморщился Даниил. — Не поверят поганые, ежели уши в Чернигове есьм у них.
— А вот на тот случай, ежели уши есьм, другая сказка приготовлена, — улыбнулся Фёдор. — Будто идём мы ко Владимиру южным путём, южнее Козельска. Такому точно поверят.
— Мудрёно больно. — хмыкнул Даниил. — Ну а дальше?
— Дальше? — боярин вновь завозил пальцем по краю кубка, извлекая тихий стеклянный стон. — Дальше проще. Голубей посыльных у поганых нет, потому голубь птица оседлая. Стало быть, с гонцом весть уйдёт. Конные в степи да с пересменкой за двое суток до Батыги ту весть донесут, а без пересменки так все четверо суток выйдет. Но пусть даже двое суток. Оттуда ещё приказ до Торжка два дня пойдёт, лесами-то. Если заранее сговориться с новгородцами да плесковичами, так успеем дойти до Торжка. И всё, и конец поганым…
Даниил Романович молчал так долго, что у князя Михаила помимо воли мелькнула мысль, что больше ни слова они от гостя не услышат.
— План хорош, Фёдор Олексич, — тряхнул головой Даниил. — Ой, хорош! Значит, мы биться будем, а князь Георгий в лесу сидеть?
— Твои предложения? — ровным голосом спросил Михаил.
— Моё предложение простое. Дать знать Георгию, условиться о встрече, собрать все силы в кулак и тогда уж…
— Время, княже, время! — напомнил Фёдор. — Упустим время, упустим всё.
— А поспешим, поодинке выступив, ещё хуже будет! — отрезал Даниил. — Рязанцы вон поспешили, и где они теперь? Нет, Михаил, Всеволодович. Ты как хочешь, а на верную смерть своих людей я не поведу. Токмо вместе с князем Георгием выступать, не иначе.
Воцарилось молчание.
— Ладно, — вздохнул Михаил. — Давай-ка в баньку, устал с дороги, небось. Да и я схожу, пожалуй. И боярин Фёдор немыт давно. После обговорим.
— Погоди… — мотнул головой Даниил. — А что сам-то князь Георгий? Есьм связь с ним или нету?