Мария Стюарт
Шрифт:
(Женщинам.)
Алиса, Розамунда и Гертруда,
Вам жемчуг мой и платье отдаю.
Пусть будут вам на радость украшенья.
Что Маргариты в мужниной вине
Я не корю, докажет завещанье.
Она достойней и несчастней всех.
Твое богатство, дорогая Анна,
Не в золоте, но в памяти моей.
Тебе платок я этот вышивала
И слезы жгучие в него вплела.
Им завяжи глаза мне у помоста,
Последнюю мне службу сослужи.
К
О Мельвиль, Мельвиль!
М а р и я
А теперь приблизьтесь,
Придите и примите от меня
Последнее «прости».
(Протягивает им руки.)
Покрывая руки Марии поцелуями и обливая горячими слезами, все падают к ее ногам.
Прощай, Алиса!
Я, Бергойн, вас за все благодарю.
Прощайте, Маргарита и Гертруда.
Как губы у тебя горят! Была
Я ненавидима, но и любима!
Дай Бог тебе, Гертруда, жениха,
Достойного твоей души горячей.
Ты избрала счастливейшую часть,
Христовою невестой станешь,
Берта, Исполни свой обет. Учись на мне.
Обманчивы земли мирские блага.
Ну, а теперь пора. Прощайте все.
Прощайте все. Прощайте все. Прощайте.
(Стремительно от них отворачивается.)
Все, кроме Мельвиля, уходят.
Явление седьмое
Мария, Мельвиль.
М а р и я
Мирское все я привела в порядок
И ни пред кем не остаюсь в долгу.
Меня томит другое и мешает
Больной душе беспечно взвиться ввысь.
М е л ь в и л ь
Открой заботы преданному другу.
М а р и я
Я на пороге вечности стою
И скоро пред судьей небес предстану.
Просила, но добиться не могла
К себе священника-единоверца.
Причастья не хочу из чуждых рук,
И с Господом уйду непримиренной.
М е л ь в и л ь
Утешься. Жар благочестивых чувств
Ценнее соблюдения обрядов.
Насилье может руки нам связать,
Но сердце верующих рвется к Богу.
Слова мертвы, и вера лишь жива.
М а р и я
О Мельвиль! Вера ищет воплощенья,
Душа святыню жаждет осязать.
Бог человеком стал, и в зримом теле
Оставил нам незримые дары.
Нам церковь служит лестницею к небу.
Блаженны в
Присутствующие на литургии.
Я Божьей благодати лишена,
Она ко мне в тюрьму не проникает.
М е л ь в и л ь
Она к тебе проникла. Бог тебе
Ниспосылает дар святого духа.
Всесильна вера. У нее в руках
Цветами зацветает мертвый посох,
Тот, кто из камня воду источил,
Алтарь построить может средь темницы
И этот кубок превратить в потир.
(Берет кубок, стоящий на столе.)
М а р и я
Я правильно вас понимаю, Мельвиль?
Я поняла! Я поняла! Здесь нет
Ни церкви, ни священника, ни чаши,
Однако ведь спаситель говорит:
«Лишь двое соберутся где во имя
Мое, незримо буду я меж них».
Вы для меня непосвященный пастырь,
Вы Божий вестник, мне принесший мир.
Вам исповедуюсь я на прощанье,
Прощенье получу из ваших уст.
М е л ь в и л ь
Ты сердцем угадала, королева,
Часть правды. Так узнай же всю ее.
«Ни пастыря, ни церкви, ни святыни»,
Сказала ты? Священник этот я.
Перед тобой дары святые в чаше.
(Обнажает голову со следами
пострижения и показывает золотую
чашу со святыми дарами.)
Чтоб проводить тебя, я посвящен,
Дары же эти освятил сам папа.
М а р и я
Так на пороге смерти мне дано
Еще такое счастье! О, как часто
Ждала я избавленья на земле,
Обманываясь в нем. Спасенье свыше
Пришло ко мне, когда я не ждала,
И прежний мой слуга — служитель неба.
Как предо мной колени он склонял,
Во прахе я лежу пред ним.
(Опускается перед ним на колени.)
М е л ь в и л ь (осеняя ее крестом)
Во имя
Отца, и Сына, и Святого духа.
Мария, королева! Обещай
Всю правду исповедать Богу правды.
В глубь сердца без утайки загляни.
М а р и я
Оно до глубины ему открыто.
М е л ь в и л ь
Скажи, в каком грехе тебя винит
С твоей последней исповеди совесть?
М а р и я
Дышала злобой я, лелея месть
Моей губительнице. Я молила