Мария Стюарт

Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф

Мария

Лорд Лейстер?

Шрусбери

Он не страшен вам. Не хочет Он вашей казни. По его совету Монархиня желанье изъявила Здесь с вами встретиться.

Мария

Я это знала!

Шрусбери

Вы знали?..

Полет

Королева к нам идет.

Явление четвертое

Те же. Королева. Граф Лейстер. Свита.

Елизавета

(Лейстеру)

Что

это за поместье?

Лейстер

Фотрингей.

Елизавета

(Шрусбери)

Охотничьих моих отправьте в Лондон. На улицах столицы слишком людно, Укроемся в задумчивом саду.

Шрусбери удаляет охотничью свиту.

(Пристально смотрит на Марию, обращаясь к Полету.)

Народ меня чрезмерно обожает И слишком бурно изъявляет радость! Так чтут богов, чтить смертных так нельзя.

Мария

(которая все это время в полуобмороке лежит в объятиях Кеннеди, поднимается и видит, что Елизавета пристально смотрит на нее; Мария содрогается и снова падает на грудь Кеннеди)

О, боже! Нет души в ее чертах!

Елизавета

Кто эта женщина?

Лейстер

Ты в Фотрингее, государыня.

Елизавета

(строго)

Кто это все подстроил? Вы, лорд Лейстер?

Лейстер

Так вышло, государыня. Знать, небо Сюда твои направило стопы, И да восторжествует милосердье.

Шрусбери

Дозволь же, венценосная жена, Твой благосклонный взор привлечь к несчастной, Подавленной твоим величьем.

Елизавета

(Лейстеру)

Граф, Кто говорил мне об убитой горем, Несчастной грешнице? Гордячку вижу, Недугом не согбенную!

Мария

Пусть так! Стерплю и это! Сгинь, души высокой Бессильная гордыня! Позабуду, Кем родилась и что я претерпела. Смирюсь душой! Повергнусь ниц пред ней, Меня толкнувшей в пропасть униженья!

(Обращаясь к королеве.)

Сестра! Судило небо в вашу пользу, Победный нимб над вашей головой. Пред божеством, вознесшим вас, склоняюсь.

(Падает на колени.)

Но будьте же теперь великодушны! Не дайте мне лежать во прахе! Руку Державную свою мне протяните, Не длите униженья моего!

Елизавета

Лежать во прахе вам пристало, леди! Не допустил создатель милосердный, Чтоб я вот так у ваших ног лежала, Как вы теперь лежите у моих.

Мария

(с возрастающим чувством)

Подумайте, как бренно все земное! Есть божества, казнящие гордыню! Страшитесь их, шныряющих в ночи! Они меня к ногам повергли вашим. Перед лицом свидетелей почтите Во мне себя! Не оскорбляйте крови Тюдоров благородных, что течет В моих и в ваших жилах! Боже правый! Не стойте предо мной так неприступно, Как грозная скала, к которой тщетно Доплыть стремится гибнущий пловец. Ведь все — судьба и жизнь — теперь зависит От силы слов, от силы слез моих! Так помогите ж мне растрогать вас! Вот вы глядите взором леденящим — И

цепенеет сердце, иссякает Источник слез, мольбам и заклинаньям Не вырваться из скованной груди.

Елизавета

Что ж вы сказать хотели, леди Стюарт? Вы встречи жаждали. Пренебрегла Я чувством оскорбленной королевы, Чтоб выполнить священный долг сестры И вас утешить близостью своею. Сердечный мой порыв, конечно, будет Поставлен мне в укор: я слишком низко Спускаюсь с выси трона. Ибо вы На жизнь мою злодейски посягали.

Мария

С чего начать? Как мне свои слова Расположить умней, чтоб ваше сердце, Не оскорбив, пронзить правдивой речью? О боже, ниспошли мне дар словесный И жало отними у скорбных уст! Как говорить мне о себе — и вас Не осудить, не оскорбить невольно? Нечестно вы со мною поступили — Такая ж я монархиня, как вы, А вы меня держали в заточенье. Я к вам пришла о помощи просить, И вот, поправ закон гостеприимства, Презрев извечные права народов, Меня в темницу бросили. Друзей И верных слуг была я лишена, Унижена позорной нищетою И, наконец, неправедно судима. Но смолкни, горечь! Вечное забвенье Да скроет все, что выстрадала я. Признаем же судеб определеньем Все, что свершилось: нет на нас вины, На вас и мне. Знать, демон встал из ада, Чтобы разжечь жестокую вражду, Что с юных лет нас разобщала с вами. И та вражда росла! Лихие люди Ее огонь усердно раздували, Кинжалы и разящие мечи Влагали нам в неопытные руки. Таков уж скорбный жребий государей, Что их вражда на части разрывает Вселенную и множит сонмы фурий. Теперь меж нами нет сторонних уст.

(Приближается к Елизавете, доверчиво и ласково.)

Лицом к лицу мы встретились, сестра! Скажите прямо, в чем я провинилась? На все отвечу вам чистосердечно. Ах, если б вы тогда пришли ко мне, Когда я так искала этой встречи! Не так бы все сложилось, как теперь, И не было б в таком печальном месте Столь горького и тяжкого свиданья.

Елизавета

Звезду свою за то благодарю, Что на груди ехидну не пригрела. Не судьбы — сердце черное свое Кляните и безмерное тщеславье! Вражды меж нами не было, когда Ваш дядя, гордый пастырь римской церкви. До власти жадный, до корон охочий Земных владык, мне объявил войну. Он вас коварно побудил, присвоив Мой титул королевский и мой герб, Вступить в борьбу на жизнь и смерть со мною. Чего на нас он только не призвал! Язык попов, народов грозный меч И темное оружье изуверства; И даже здесь, в моих пределах мирных, Сумел разжечь губительный мятеж! Но за меня господь! Епископ гордый Не победил. Моей главе удар Был предназначен, но отрубит вашу!

Мария

Я — в руце божьей! Не дерзнете вы Превысить власть свою таким злодейством…

Елизавета

А что мне помешает? Дядя ваш Всем показал властителям державным, Как следует врагов своих щадить, — Тогда, в Варфоломеевскую ночь. Что мне родство? Что мне права народов? Ведь церковь освящает все: измену, Цареубийство, яд, петлю, кинжал. Я действую по слову вашей церкви. Скажите, кто поручится за вас, Когда я вам прощу деянье ваше? Каким замком запру я вашу верность, Чтоб ключ Петра его не отомкнул? Насилье! Лишь оно моя ограда. С исчадьем змеев дружбы не веди!