Марка из Анголы
Шрифт:
Но те заревели еще громче.
— Ну вот что. Слушать, как вы здесь ревете, у меня нет времени. Я и так уже опоздал. Лучше дайте мне слово, что больше никогда не будете купаться в этом пруду... Нет, лучше поклянитесь...
— Как? — недоуменно спросили приятели.
— А как умеете?
— Что, землю есть?
— Можно и землю,— серьезно заметил Борис.
— А ты зачем? — удивленно замигали они, увидев, что Борис тоже проглотил землю.
— Это чтобы клятва была крепче. Вы клянитесь, что никогда здесь не будете купаться, а я клянусь, что никогда никому не расскажу об этом случае. Договорились?
Ребята
— А куда ты опоздал? — помолчав, спросил его Гриша.
— В школу...
— В школу? — переспросил Гришин приятель.— Но ведь учебный год еще не начался!
— А мне именно сегодня позарез нужно было быть там. Ну да ладно. Ничего не попишешь...
Сбегав домой переодеться, Борис пришел в школу, когда все члены переэкзаменовочной комиссии уже разошлись.
— Ты, как всегда, Васильев, огорчаешь нас,— строго встретил его классный руководитель.— Все тебя ждали, а ты так и не явился вовремя. Учителя уже ушли. Так что переэкзаменовки у тебя не будет. Решено оставить тебя на второй год.
«Может быть, рассказать? — мелькнуло в голове у Бориса.— Но ведь клятва...»
Домой он шел медленно. Торопиться теперь было некуда. Отец с матерью придут с работы поздно, и все разговоры с ним будут, значит, вечером.
— Васильев, поди-ка сюда! — услышал он за своей спиной голос классного руководителя.
Борис обернулся. Быстрыми шагами к нему шел Константин Тихонович, а впереди него вприпрыжку бежали Гриша и тот мальчик постарше, имя которого он так и не спросил.
— Мы больше никогда не будем купаться на прудах,— кричали они что было мочи.— Никогда! А клятва не считается. Мы нарушили ее и все рассказали... Но мы больше никогда не будем купаться!..
«СЮРПРИЗ»
Погода вконец испортилась. Целыми днями моросил мелкий, надоедливый дождь, покрывая улицы и дворы низменного Нагатина глубокими лужами.
Уроки в интернате давно закончились, и сюда пришла обычная субботняя тишина.
В библиотеке Юра сидел один за полированным столиком и перелистывал подшивку «Огонька». Он вспомнил то утро, когда они с братом дома пили чай, а на столе стоял торт «Сюрприз».
В тот день Дима впервые привез его в интернат. Уходя, сказал:
— За маму не беспокойся. Не скучай! Я к тебе буду приезжать по субботам. Здесь ведь близко — всего три трамвайные остановки...
И оба они так верили в это, что прощания, в общем-то, и не получилось.
Но прошел уже месяц, а брат все не появлялся.
«Работает, учится в вечерней школе... Трудно ему, наверное,— оправдывал брата Юра.— Ведь он тоже один!»
Но Диме вовсе не было трудно.
Оставшись дома один, он почувствовал какое-то облегчение. Не надо было теперь торопиться после работы домой, где его ждал младший брат, думать о том, чем его накормить завтра, в какой рубашке отправить в школу.
С исчезновением забот появилось и время. Сначала Дима решил вечерами заниматься учебой. Даже переставил с подоконника
...Горели свечи. Нестройным перезвоном гитара наполняла прокуренную комнату. На столе стояли пустые бутылки, валялись недоеденные бутерброды. Рядом с переполненной окурками пепельницей на промасленной газетной странице лежала гора килек.
Компания разместилась по углам.
— Нет ли чего выпить, Димыч? — донесся из темноты сипловатый голос Тольки, которого во дворе все почему-то звали Толюной.
Дима вспомнил тот вечер, когда Толюна встретил его у подъезда дома. Это было через несколько дней после того, как он пристроил братишку в интернат.
— Привет, Димыч! Слыхал, ты хозяином хаты стал?
— Кем? — не понял Дима.
— Ну, один, значит, в доме живешь,— пояснил Толюна и оглядел соседа с ног до головы.— Шикарный ты парень, а вот время проводишь бездарно. Может, объединимся? У меня роскошная компания! Художницы, журналистки...
Предложение Диме понравилось, и вечером Толюна пришел к нему в гости с девушкой.
— Знакомься! Это Зиночка. Будущая актриса. Девушка протянула руку.
— Дима,— сказал он просто тогда.
— Без пяти минут инженер! — улыбаясь, добавил Толюна, подмигивая ему.
Дима, помнится, хотел возразить насчет инженера, но не успел. Девушка вошла в квартиру и с интересом стала оглядывать комнату.
А потом Зина пришла со своей подругой. Это была высокая симпатичная девушка старше Димы года на полтора. Звали ее Наташей.
В тот вечер они долго ждали Толюну. А когда тот появился и привел с собой еще друга-гитариста, в комнате началось веселье.
С тех пор гости у него собирались почти каждый вечер.
Диме нравилось принимать их у себя. Нравилось быть хозяином дома. Но особенно он был доволен, когда приходила Наташа.
Компания часто засиживалась за полночь. Наутро всегда болела голова и хотелось пить.
Вскоре в доме не стало самовара, будильника, а потом и настольной лампы...
В библиотеку вошла воспитательница Светлана Сергеевна.
— У вас нет конверта? — спросил ее Юра.
— Конверта?
— Да. Хочу письмо написать.
Первую строчку он вывел медленно и старательно: «Здравствуй, Дима!» Долго рассматривал ее, а потом, склонившись над разлинованным листом, продолжал: «Приезжай ко мне, Дима, пожалуйста: ко всем приезжают, а ко мне нет. Я даже по субботам не хожу на прогулку. Вдруг ты приедешь, а меня нет. Тут близко — сам говорил. Всего три трамвайные остановки. А привозить мне ничего не надо. Только приезжай. Может, ты заболел? Тогда напиши мне. Как наша мама?..»